Жестокие принципы. Алина Аркади
понять: когда же нахлынут ощущения, о которых говорил Островский? Случившееся с Ромой по-прежнему не находит отклика в душе, оставляя безразличной к человеку, который не задумываясь променял нас на материальные блага. Заслуживает ли он сострадания? Нет. Могу ли я его понять? Не думаю. В отличие от бывшего мужа ради дочери я готова пожертвовать всем.
– Вы точно в этом доме живёте? – Таксист кивает куда-то в сторону.
– Да. А что?
– Там что-то горит, – тычет пальцем на здание. – Пожарные машины, МЧС, толпа зевак уже собралась. Раз, два, три… на шестнадцатом этаже. Ещё тушат, – опускает стекло, высовывая голову, – дым валит из окон.
Разглядываю здание вместе с мужчиной, не сразу понимая, что смотрю на уничтоженную квартиру, из которой вышла несколько часов назад.
Глава 26
Расплачиваюсь с таксистом и бегу к дому, возле которого собралась толпа, плотным кольцом обступившая пожарные расчёты. Делаю попытку протиснуться между людьми, но получается не сразу, а когда всё же проскакиваю между толкающих меня локтями, оказываюсь прямо перед парадным входом, который закрыт людьми в форме. Быстро смекнув, что есть ещё один вход с парковки, мчусь туда, издалека замечая машину Островского. Окатывает ледяной волной, когда представляю, что он мог вернуться и его постигла участь Ромы.
На трясущихся ногах иду вглубь, рассматривая автомобили и сосредоточившись на знакомой машине, возле которой никого нет. Уговариваю саму себя, что Костя не мог так глупо погибнуть, движимый целью и способный предусмотреть множество вариантов развития событий. А если нет? Если Парето вернулся, планируя забрать меня и уехать в дом Аронова? И возможно, сейчас я должна была находиться рядом с ним в пылающем помещении? Чем ярче разворачиваются картинки в воображении, тем яснее понимаю: я готова расстаться с Костей, но не готова принять его смерть. Тело потряхивает, а пальцы перебирают ручку сумки, нервно оттягивая ремешок на плече. Медленно приближаюсь к двери, за которой скрывается лифт, улавливая несколько мужских голосов.
Неожиданно передо мной вырастает Парето в сопровождении троих мужчин в форме и застывает, шумно выдыхая и на пару секунд прикрыв глаза. А я готова обвить его шею руками и наслаждаться уже таким родным запахом небезразличного мужчины. Улыбаюсь, будто сумасшедшая, смахивая слезинки, которые незаметно для меня самой скатываются по щекам. Живой…
– Где была? – Голос сквозит тревогой и злостью, которую Костя едва сдерживает.
– К Вале ездила. – Вопрос во взгляде требует уточнения. – Соседка моя. Валя. Я ей должна была. Она вчера звонила, когда я… – осекаюсь, посматривая на множество посторонних людей рядом. – Когда мы в гостях были. Ей срочно понадобились деньги, а так как карты у меня нет, пришлось везти лично. Она пригласила зайти, чай пили, болтали… – перехожу на шёпот, сметаемая огненными молниями, которые мечет Островский.
– А телефон где? – рядом вырастает