Свет, который есть в тебе. Гелия Харитонова
захватывало от страха. А тут – от восторга, понимаешь? Да, сцена даёт совсем другое ощущение по сравнению с классом! Но не в первый же раз я на неё вышла – и прогоны на ней были, и разводная. Однако ж ничего подобного я не испытывала. Что это? У тебя похожее?
– Ну, помнишь, нам в училище говорили, что пока ты не станцуешь балет на сцене, сколько бы ты ни репетировал до этого в классе, нет как бы завершённости, ты не можешь в полную силу испытать все эмоции. Именно сцена, первая премьера завершают процесс. Плюс ты женщина. Поэтому, наверное, у тебя такие переживания.
– Нет, ты не понимаешь… – Вика ослабила хватку и с разочарованием отстранилась.
Но тут подоспел тот, кто понимал её как никто. Алкоголь ласково прикоснулся, обнял, закружил: «Да-да, всё так – и даже больше. Я расскажу, я покажу». Он проник в каждую клеточку и зазвенел так же, как до этого в Вике звучала прекрасная музыка Чайковского, пропитывая её насквозь. Сказка никуда не исчезла, но она наполнялась новыми картинками, расцвечивалась яркими красками, как по мановению волшебной палочки. Пришло ни с чем не сравнимое ощущение свободы, полёта, счастья – такого Вика никогда раньше не переживала. Она поймала это ощущение внутри себя и сидела не шелохнувшись, боясь его расплескать. Пыталась осмыслить то, что с ней происходило. На сцене была сказка – самая что ни на есть. Единение музыки и танца, единение зала, оркестра и сцены позволили ей случиться. Но здесь, сейчас, среди обычных людей, которые уже никого не играют, говорят обычные слова, одеты в обычную одежду, – откуда она тут?
– Ну, на посошок – и расходимся.
Вика влила в себя очередную порцию волшебной жидкости, и Кирилл потащил её одеваться.
На улице, как будто почуяв простор, то, что наполнило её до краёв в театре, устремилось на свободу, наружу, ввысь. Вика громко смеялась, говорила какие-то милые нелепости, кидалась чуть ли не в объятия к редким прохожим и поздравляла с наступающим. Ей хотелось танцевать для них прямо на улице. Она и начинала, но Кирилл тут же сгребал её в охапку и утихомиривал. Она улыбалась городу, и город улыбался ей, гирляндово подмигивая.
Пока они пытались поймать такси, Новый год наступил.
– Я требую продолжения банкета! – Вика цеплялась за Кирилла. – Давай у таксиста бутылку купим и домой не поедем?
– А куда поедем? – Кирилл и сам хотел остаться с Викой наедине.
– К Ленке.
– Анна Васильевна нас ждёт… – Он пытался призвать Вику к благоразумию, к тому же ему не нравилось, что её развозило всё больше и больше. – Она там одна.
– А ты ей сейчас позвонишь вот из этого телефона-автомата и скажешь, что мы в театре остаёмся праздновать, придём утром. Она будет знать, что мы вместе и ей не из-за чего переживать. Всё равно Новый год уже наступил. Зачем мы ей?
Кирилл немного поколебался.
– А Ленке звонить будешь? Вдруг её дома нет? Поцелуем замок – и куда тогда?
– У Ленки нет телефона, не провели ещё. Но она дома: говорила мне, что собирается у себя праздник