Свет, который есть в тебе. Гелия Харитонова
их на терапии. В другую тетрадь – «биографию питья»: про последствия своего употребления. Ещё – план трезвости, письмо семье… День и ночь идёт работа по шагам, все двенадцать надо уложить в двадцать восемь дней. Нет, конечно, выполнить их все не получится – делать это нужно всю жизнь. Вернее, некоторые из них: например, двенадцатый растягивается на всю жизнь, в отличие от первого, который принимается единожды и навсегда. Правда, путь к нему долгий: у кого-то и жизни не хватает. И хоть Антон ни в какую не хотел признавать своё бессилие перед алкоголем – «хочу – пью, не хочу – не пью», – однако приходилось думать, анализировать и писать. Халтуру «лишь бы сделать» не принимали: отправляли переписывать.
Ну вот что ты тут напишешь?
Сейчас Антон сидел на кровати в своей палате и грыз ручку. Открытая тетрадь лежала на коленях. Он остановился на третьем пункте домашнего задания: привести пример бессилия и неуправляемости своей жизни, когда употреблял спиртное. «Не помню» и «не было» тут не прокатит. Поэтому он вспоминал. Вот на совещание пьяным пришёл. Вот пропустил запланированную встречу. Вот потерял всю зарплату. И ещё много чего, где виноват был не он, а алкоголь. Будь Антон трезвым, то везде бы пришёл и ничего не потерял… Он откинулся на подушку и вытащил изо рта ручку. Память снова возвращала к тому, о чём он старался не думать, – туда, где боль и стыд, где безвозвратность и непрощение. С тех пор прошло четыре года. Четыре года со смерти отца…
Отец первым увидел, что с Антоном не всё в порядке. С ним они были близки больше, чем с матерью. Той вечно дела не было до сына и мужа. Отец забил тревогу, как только заметил, что сын всё чаще появляется дома в нетрезвом виде. Он возмущался и негодовал, наставлял, пытался говорить Антону о вреде пьянства, рассказывал о возможных последствиях. И по-мужски попробовал однажды, когда сын вёл себя отвратительно, говорил гадости и даже замахнулся на него. Всё бесполезно. Антону нравилось выпивать – нравилось то, что происходило с ним под воздействием алкоголя. Тогда он чувствовал себя сильнее, раскрепощённее, свободнее. Не было проблем подойти к девушке. Он с лёгкостью налаживал контакты с нужными людьми «под стопочку». Ну, а то, что порой попадал в некрасивые ситуации, так «с кем не бывает» и «это в последний раз».
И вот отец умер. Это было так неожиданно, что Антон растерялся и никак не мог осознать случившееся. Он не верил и протестовал. Чувство вины накрыло и не отпускало. В последние годы они отдалились друг от друга из-за пьянства Антона. Виделись всё реже. В семью сына отец не лез, в гости не приходил. Так, созванивались иногда и коротко обменивались ничего не значащими фразами. Антон хорошо знал причину разлада. И теперь он даже мысли не допускал, чтобы выпить на похоронах отца: «Хоть в последний путь проводить по-человечески, чтобы он оттуда увидел меня нормальным».
Антон просил прощения, сидя у гроба отца. Вокруг ходили какие-то люди. Мать в чёрном платке всхлипывала, периодически подходя к сыну и кладя руку ему на плечо. Ему всё время хотелось её скинуть, он винил мать в том, что отец умер.