Свет, который есть в тебе. Гелия Харитонова
реальный персонаж, это живая девочка. А Щелкунчик – это сон, миф. Кирилл, поэтому у него не должно быть ни одного резкого движения. Все переходы, все опускания с полупальцев, все приземления – это всё должно быть немножко в рапиде. Певучие движения, текучие. Нет никаких разделительных линий. Одна линия – она течёт от движения к движению. И это должно быть впереди техники. А теперь попробуйте мне это станцевать.
Прошёл ещё час.
– Спасибо.
Софья Фёдоровна облокотилась о станок и улыбнулась Вике с Кириллом.
– Ребята, вам же даже не надо придумывать любовь. Не надо играть Машу и Принца. Будьте ими. И перечитайте дома сказку.
– Так мы же читали. Рассказали же…
– Ещё раз прочитайте. И поговорите о ней друг с другом. И со мной потом поговорите.
Дверь в зал приоткрылась: на пороге Вика заметила Аллу. Софья Фёдоровна взяла дождавшуюся её наконец сигарету с зажигалкой и вышла.
Премьера «Щелкунчика» в оперном планировалась к Новому году. Времени оставалось всего ничего. Партию Маши репетировали и Вика, и Алла. Вика была в заведомо выигрышном положении: хореографический текст она знала наизусть – выучила его ещё в Перми вместе с Кириллом. Там подготовкой спектакля они занимались с начала выпускного года. Это была их дипломная работа по классу актёрского мастерства. В училище любили этот балет: он позволял выпускникам в полной мере раскрыть свой творческий потенциал и актёрскую индивидуальность. Сейчас пара Градова-Жданов была первым составом, Воробьёва-Степанов – вторым. Вика радовалась: ей подходила партия Маши, но, как и шесть лет назад, её счастье не было полным, и это мешало ей отдаться танцу целиком.
Зато никто не мог отнять радости у Кирилла. Сольная партия в самом начале карьеры открывала радужные перспективы. Да и кто сказал, что он в этом городишке навсегда? Плох тот танцовщик, который не мечтает танцевать в Большом или Кировском. А с такой партнёршей, как Вика Градова, они любые высоты возьмут.
Глава 5
Антон Александров – молодой, красивый и поддатый – собирал чемодан. Жена поставила ультиматум: или он едет в Москву в медицинский центр лечиться от алкоголизма, или она подаёт на развод.
– Хватит. Осточертело. Сил моих больше нет. Видеть тебя не могу.
И впечатала в стол перед его носом билет на самолёт до Москвы. Вместе с вырезкой из газеты, где сообщалось о советско-американском реабилитационном центре. Это было неделю назад.
А сегодня до самолёта оставалось ещё пять часов, поэтому Антон не торопился. Из магнитофона мурлыкал Крис Ри. На столе стояла початая бутылка коньяка. Полезное совмещал с приятным. Положил в чемодан рубашки, брюки, носки – накатил рюмашку. Перерыв. Сходил в ванную за мылом, пастой, щёткой – накатил рюмашку. Перерыв. Снял с ног тапочки и кинул их поверх рубашек – накатил рюмашку. «Алкоголик я, значит, да? Ну-ну. – Антон безуспешно искал очки, которые вообще-то были у него на лбу, и бубнил. – Лечить меня надо, да? Ну-ну. Вы алкашей вообще видали? Вон Вовка из соседнего подъезда