Сверхдержава. Сергей Дедович
делали не так, он единственный из всех офицеров и прапорщиков нас бил, словно какой-нибудь очумелый дед – причём дедушкам от него тоже вполне могло прилететь, даже на глазах у нас.
Прапорщики десятками наших рук вращали в полку и вокруг него всевозможную материю, направляя её то на благо армии страны России, то на своё собственное, а мы просто делали, что они говорили, стараясь минимизировать вероятность пиздюлей.
Как-то раз, выполнив очередную задачу в городе, мы вдвоём с Большим поехали не в роту, а к его подруге. Её звали Аня, она жила в ДОСе – доме офицерского состава – недалеко от нашей части. Обаятельная крутобёдрая женщина с крашенными в чёрный волосами потчевала нас домашним борщом и мясной запеканкой. Это было восхитительно – я давно забыл, что такое домашняя еда.
– Вкусно? – спросила Аня меня, уплетавшего за обе щёки.
Я закивал с полным ртом.
– Знаешь, в чём секрет? Я добавляю в еду немного водки, – с нежной улыбкой сказала она.
Большой рассмеялся. Он сидел рядом и тоже был увлечён её стряпнёй. Мы запили еду водкой. Я впервые пил спиртное со времён пива с Кулаком. Мне было очень хорошо. Потом Большой отвёл меня в роту, и всё продолжилось.
Одним вечером Большой привёл в роту Аню и её подругу – худенькую блондинку. Они втроём пили самогон в канцелярии и ходили курить в умывальник. Все бойцы глядели на девушек, не пытаясь скрыть вожделение. Большой позвал меня и налил мне немного самогона – прямо в канцелярии – неслыханно!
Захмелев, я вышел покурить в умывальник и увидел там Аню. Она была одна. Стояла, касаясь обтянутым короткой юбочкой бедром металлической раковины – той самой, возле которой я недавно потерял слух. Слегка пьяна, она курила тонкую сигарету. Я быстро подошёл к Ане и поцеловал её в губы. Она поддалась с охотой. Дверь в умывальник не закрывалась, кто угодно мог войти и увидеть нас, а мне было наплевать. Мы целовались с полминуты, а потом я сделал шаг назад и закурил.
Мы с Аней смотрели друг на друга с молчаливой печальной нежностью. В умывальник зашёл Большой. Потом кто-то из солдат. Всё пришло на круги своя. Никто так и не узнал о том поцелуе. Никто бы не поверил, если бы я рассказал. Меня подняли бы на смех: «Маэстро, затупок Вселенной, целуется с женщиной Большого? Как же!» Но это было. И это было много. Эти тридцать секунд были самым коротким и ёмким романом моей жизни, несколькими алмазными мгновениями среди ада мясных машин, цветущим ирисом посреди вечной мерзлоты. Да, мы убили его, растоптали, как только он pасцвёл, чтобы никто не пострадал. Но он дал нам многое. Во всяком случае, мне. Он дал мне силы дослужить.
Я собрал татуировочную машинку. Она делается из ложки (крадёшь в столовой), корпуса шариковой ручки (крадёшь в канцелярии), моторчика с блоком питания и гитарной струны (крадёшь у других кольщиков или заказываешь из дома). Моторчик и корпус ручки крепятся на ложку изолентой, к моторчику присоединяют струну, так чтобы она при его вращении ходила вперёд-назад через