Заступа: Чернее черного. Иван Белов
и стояли десятка два добротно сколоченных нар. Сюда поселили деревенских из Нефедовки. Людишки все были здесь и испуганно жались к стене. На общем фоне выделялись только необычайно спокойная Серафима и Аленка, заслонившая мать с черенком от метлы наперевес. Войско мечты, мать его так.
– Как настроение? – нарочито весело пропел Бучила. – Не ждали меня?
– Ждали, как же не ждать? – откликнулась Серафима, немного смягчившись в лице. – Страх-то какой, говорят, бунташники нападение учинили.
– Штурмуют особняк, и хорошо получается, я вам скажу. Мое почтение. Они уже внутри, бодренько режут всех, кто под руку попадет. Но у нашего радушного хозяина имеется план чудесного спасения. Ну правда же, граф?
– Если опередим врага, то вполне! – подтвердил Нальянов. – У меня тут припрятан подземный ход на всякий непредвиденный случай. Но до него сначала надо добраться. Поспешим!
«Надо же, и ход подземный припрятан», – восхитился Бучила. Не граф, а золото золотое. И приказал деревенским:
– Так, кто помирать не спешит, бегом за мной и не отставать.
– А как же коровки? – простонал тощий бородатый мужик. Тихон или Феофан, дай Боженька памяти. Или Ерема. Да какая на хер разница?
– Ты дурачок, что ли, местный? – умилился Бучила. – Какие коровки? Забудь. От коровок твоих рожки да ножки остались уже. О семье подумай, полудурок малахольный. Руки в ноги и бегом, выкидыш коровий.
И ринулся следом за графом уже не оглядываясь. Пристроился ли сзади мужик и все остальные, его нисколько не волновало, такая катавасия пошла, нынче каждый сам за себя. Соседнее подземелье оказалось огромным дровяником, под самый потолок набитым березовыми поленьями. Здесь было очень сухо, от резкого пряного запаха бересты кругом пошла голова. В проходах между гигантских поленниц мог идти только один человек, так что колонна отступающих растянулась длиннющей змеей. Дальше цоколь превратился в затейливый лабиринт забитых рухлядью комнат, крохотных каморок непонятного назначения и расходящихся в разные стороны коридоров. Очередная лестница плавно увела вниз, в огромный темный подвал с кирпичными стенами, сочащимися влагой и холодом. Местами с потолка свисали длинные белесые корни. Под ногами то шуршали мелкие камни, то хлюпала жидкая грязь. Отблески масляных ламп отбрасывали причудливые жуткие тени.
– Далеко еще? – спросил Рух, догнав графа.
– Немножко осталось, – прохрипел Нальянов. Бег вымотал хоть и крепкого, но все ж старика. – И надо молиться, чтобы бунтовщики туда вперед нас не добрались. Как они двери взломали, ума не приложу. Невозможно было сие. Видать, правильно про них говорят – колдуны и дьяволу продались.
Они свернули за поворот и нос к носу столкнулись с бегущими навстречу людьми. Рух едва не пальнул с перепугу из единственного заряженного пистоля и сдержался только в последний момент, увидев приметные чепчики и кружевные передники. В узком проходе обнаружились две горничные и молодой чисто выбритый мужик в ливрее зелено-желтых графских