В городе И. Екатерина Байшева
и мужа, о благополучной жизни детей своих, и не скупилась помочь монастырю, чем могла: деньгами, едой, посудой. Быстро после переезда в Иркутск Екатерине Ивановне и вспомнились те добрые лица, которые попадались ей на пути в её первый приезд. Ведь эти же люди – простые, открытые сердцем, высыпали на берег Ангары, чтобы встретить ссыльных декабристов и обогреть их добрым словом. Тогда Екатерине Ивановне рассказывали, что, ничуть не думая, крестьяне давали каторжным и тёплые вещи, и еду, кто-то нёс книги, иконы, молитвенники. Иные тянулись обнять крепко, ободрить и крестили каждого проходящего в дорогу.
– В добрый путь! – кричали им вслед, и кто-то говорил «спасибо». Не учёные люди, а всё ж понимали, что человек человека спасать должен. Кто как может.
И теперь Екатерина Ивановна спасала их в ответ.
Вместе с княгиней Марией Волконской спасала она и культурный Иркутск. Не успело сесть солнце за вечереющий горизонт, как горожане знали, что сегодня в домах в Знаменском или за Преображенской церковью будет играть музыка, идти домашний спектакль или станут читать привезённый из Петербурга роман «Герой нашего времени». Здесь пели романсы, танцевались кадрили и полонезы, устраивались маленькие балы и по-своему торжественные приёмы. Екатерина и Мария, не имея возможности вернуться в родной Петербург, вносили его в Иркутск всеми возможными путями: посылками, проезжающими на восток столичными друзьями и приятелями.
– Вы в следующий раз привезите сборники стихов. Здесь этого очень не хватает, – говорила Екатерина Ивановна, собирая всё тщательно в домашнюю библиотеку, – и для потомков, и для всех желающих иркутян. Ведь если б не знания, не душевные книги, ей сил бы вот, так морозные годы в Нерчинске, не хватило б прожить. Иной раз примёрзнут в холодной избе волосы к лежанке, а пару стихотворных строк французских согреют, успокоят. И песня льётся с губ, а так куда легче и веселее шить любимому тёплые рубахи, и похлебку готовить. В этих узких крестьянских условиях сразу познаёшь, что всё ж легче жить, подчиняя себя духу искусства.
Спустя пару лет жизни в Иркутске, с ног Сергея Петровича Трубецкого, наконец, навсегда пали кандалы и его душа могла без примесей железного стука оков слушать родной голос любимой Каташи. Для Екатерины Ивановны и детей Сергей Петрович разводит прекрасную оранжерею, затевает строительство отдельных пристроек, музицирует по вечерам с детьми и учит истории и точным наукам сына Ивана. Он прирастает душой к этим сибирским местам, перемолов все испытания как данное – в этих местах ему, его семье суждено было войти в историю, оставить заметный след на карте Иркутска. И, когда верной Каташи не станет, он будет долго утирать старческие слёзы, принося каждый день цветы на её могилу во дворе Знаменского монастыря. И тепло её души останется в сизых, голубоватых как её глаза, стенах той усадьбы, что купит Сергей Петрович своим дочерям как приданное, а по сути как вечную память о своём преданном ангеле Каташе.