В городе И. Екатерина Байшева
навстречу майской прохладе. С Ангары дул ветерок, временная остановка на улице Чкалова была обозначена несколькими оранжевыми пузатыми автобусами и строгими наблюдателями в армейской форме, в пряжку которых на поясе пробегавшие мимо первоклассницы подмигивали как в зеркало.
Женя, встретив товарищей на пересечении улиц Карла Маркса и Пролетарской, на три часа вернулся в студенческие часы. Гость номер один вот-вот должен был появиться, а молодые люди всё продолжали крутить свою шарманку.
– Ты в корне неправильно понял выводы партии с этого съезда. Сейчас объясню, – вбивая в голову одному фундаментальные знания политики ЦК КПСС второй, ногой староста курса на асфальте чертил другому устройство механизма бурильной машины.
Ещё никому не было важно время, но час ожидания быстро перешёл в два часа. Девушки, улучив минуту, поправляя воротник своего пальто, тихонько отходили в уголок, дабы подкрасить губы одной помадой на пятерых, женщины постарше передавали друг другу рецепты курицы, котлет Пожарских, голубцов и делились сакральными, почти секретными уловками как заквасить капусту так, чтобы она хрустела как малосольный огурец. Всего за час радушные на болтовню хозяйки могли обменяться ста рецептами из ста возможных и можно быть уверенными, – до миллиграмма соли всё запомнится.
Прошёл ещё час.
Мужики в шерстяных пальто, почти все в шляпах, все на одно лицо со спины, слонялись между переулками, вели необязательные разговоры. Вдруг из толпы кто-то прибежал с баяном, да как затянул «Катюшу», его все дружно подхватили. «Пойдёмте, мужики, к Александру. Мы на 9 мая не собирались, а так бы надо вспомнить, товарищей-то» – заметил высокий, стройный, сорокалетний мужичок с выразительным волнистым шрамом на подбородке и, соорудив компанию из четырёх малознакомых мужчин, повёл новообразованную компанию на набережную Ангары, где ещё годы назад, стоял памятник Александру III, сейчас же сиял надраенный до алмазного сияния шпиль, на любом расстоянии напоминавший заводские холодные трубы коммунизма. «Даже помянуть негде» – продираясь через толпу, заметил кто-то, глядя на громаду памятника Ленину. В календаре советских праздников ещё не вписан жирными красными чернилами день 9 мая.
Стрелка на городских часах сдвинулась ещё на час.
– Ребята, Фиделя ещё не было? – звонко кинул крик в толпу, проходящий учитель истории. Крикнул так, будто Фиделем звали вечного прогульщика его уроков.
– Не было, Виталий Константинович, – ответил мальчишка с громадным гаврошем на голове и, втихаря, продолжил с мальчишками отбиваться в самодельное домино на асфальте. Ребята постарше уже успели занять места в нулевом ряду зрительного зала – на заборах чьих-то избушек, стоявших стройным рядом на Карла Либкнехта.
Борт воздушных авиалиний сообщением «Ташкент-Иркутск» пролетает над Красноярском. Под его крылом плыли танцем ансамбля «Берёзка» бугристые просторы сибирской равнины, островки озёр и змейкой тянулись речушки. Художник рисовал эту природу,