Любовь, которая меняет мир. Parvana Saba
любите воду? – спросил он, когда она подошла.
Мэй задумалась.
– Я люблю её голос. Он всегда разный. Иногда он рассказывает истории, иногда – поёт.
Рэн кивнул, словно соглашаясь с чем-то очевидным.
– Музыка тоже похожа на воду. Она принимает форму того, что её окружает. Она может быть бурной рекой или тихим озером.
Он взял кото и начал играть. Первые ноты были лёгкими, прозрачными, как рябь на поверхности воды. Затем они углубились, словно отражая течение, которое таилось в глубине.
Мэй сжала свиток в руках. Она почувствовала, как музыка проникает в неё, как слова сами рождаются в её сознании. Она развернула бумагу и начала писать:
«Река течёт сквозь тени времён,
Несёт голоса тех, кто её слышал,
Камни хранят её древний покой,
Вода говорит, и ветер ей вторит.»
Когда мелодия затихла, Мэй подняла глаза. Рэн смотрел на неё с восхищением.
– Ваши строки похожи на отражение луны в воде. Они кажутся лёгкими, но в них скрыта глубина.
Она улыбнулась, чувствуя, как в её душе растёт тихая радость.
– Может быть, в этом и есть суть искусства – отражать то, что нельзя увидеть напрямую.
Рэн медленно кивнул. Он снова провёл пальцами по струнам, и ветер подхватил звук, унося его в сторону леса.
Они сидели у воды, слушая тишину, наполненную смыслом. Это было мгновение, которое не нуждалось в словах.
И в этом молчании они понимали друг друга лучше, чем когда-либо.
Глава 5: Тайна сакуры
Ветер пробежал по долине, закружив золотую пыльцу и сорвав с ветвей сакуры легкие лепестки. Они плавно опускались на поверхность воды, словно письма, написанные природой, и их послание было известно только тем, кто умел слушать.
Мэй вновь оказалась на поляне, где впервые услышала музыку Рэна. Теперь это место казалось ей другим – наполненным ожиданием, словно сама земля хранила отголоски их встреч. Она стояла под кроной векового дерева и наблюдала, как утренний свет пробивается сквозь лепестки, создавая на земле узоры из розовых теней.
Рэн уже был там. Он сидел на каменной скамье, его кото покоился у него на коленях, а пальцы мягко касались струн, будто в раздумьях.
– Сегодня сакура цветёт особенно красиво, – тихо произнесла Мэй, подходя ближе.
Рэн поднял на неё взгляд и слегка улыбнулся.
– Её красота тем и прекрасна, что недолговечна. В этом есть своя меланхолия. Каждый цветок живёт всего несколько дней, а затем исчезает, оставляя после себя лишь воспоминание.
Мэй кивнула. Она провела пальцами по гладкой коре дерева, ощущая её прохладную шероховатость.
– Но, может быть, красота существует не только в самом цветении, но и в том, что остаётся после него? В тех чувствах, что оно пробудило, в стихах, что были написаны под этими ветвями, в мелодиях, что звучали здесь? – Она посмотрела на Рэна, её голос был мягким, но в нём звучала уверенность.
Рэн не ответил сразу. Он провёл пальцами по струнам,