Отныне и вовек (сборник). Рэй Брэдбери
проснулся еще раз: шторм утих, падение прекратилось, в его ладони замерла чья-то тонкая рука, и он, даже не открывая глаз, понял, что рядом лежит она и ее дыхание неотличимо от его собственного. За окном еще не рассвело.
Она заговорила:
– Ты что-то хотел спросить?
– Не сейчас, – шепнул он. – Потом спрошу.
– Да, – тихо сказала она. – Потом.
И тут – кажется, впервые за все время – она приникла к его губам.
Глава 13
Проснулся он в лучах солнца, бивших сквозь высокое чердачное окно. На языке вертелись вопросы.
В постели рядом с ним было пусто. Ушла.
«Боится?» – мелькнуло у него в голове.
«Вряд ли, – ответил он самому себе. – Наверняка оставила записку на дверце холодильника. – Почему-то он был в этом уверен. – Надо поглядеть».
Записка оказалась именно там.
Мистер Кардифф!
Сегодня большой наплыв приезжих. Я должна их встретить.
Все вопросы – за завтраком.
Не донеслись ли до его слуха приглушенные жалобы паровозного гудка, едва различимый ропот локомотива?
Выйдя на крыльцо, Кардифф прислушался, и вновь над горизонтом поплыл слабый паровозный крик.
Он поднял глаза к верхнему этажу. Неужели она побежала на этот крик? А постояльцы тоже его слышали?
Дойдя до железнодорожной станции, он остановился прямо посредине, между рельсами, заклиная паровозный гудок протрубить еще раз. На этот раз – тишина.
«Для всего есть отдельные поезда – но для чего конкретно?» – задумался он.
«Я успел первым», – похвалил он себя за расторопность.
А дальше что?
Он ждал, но воздух был тих, а горизонт безмятежен; пришлось возвращаться в «Герб египетских песков».
Из всех окон в тревоге выглядывали постояльцы.
– Все в порядке, – объявил он. – Ничего страшного не произошло.
С верхнего этажа чей-то голос негромко спросил:
– Это точно?
Глава 14
Неф не пришла ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину.
Он лег спать на пустой желудок.
Глава 15
Когда пробило полночь, в окно влетел легкий ветер и пошептался с занавесками, наказав им не пускать в комнату лунный свет.
За дальней окраиной города лежало кладбище, которое скалилось гигантскими белыми зубами, торчавшими среди свежей, залитой лунным серебром травы.
Четыре десятка мертвенных – но не мертвых – камней.
Все – обман, твердил он.
А ноги уже несли его вниз по лестнице, сквозь мерное дыхание спящих.
В тишине освещенной луной кухни из ледника падали в поддон капли талой воды. Цветные стекла слухового окошка над входной дверью окрашивали пол лимонно-желтым и сиреневым.
Наедине с собственной тенью вышел он на пыльную дорогу.
Добрел до кладбищенских ворот. И вот он уже посреди кладбища, а в руках невесть откуда