Доброволец. Записки русского пехотинца. Михаил «Норман»
чуткий, поставлен на осколочное действие.
– Это ничего. – Заметил Чупакабра. И мы с ним пошли к железной дороге, где я припрятал в старой воронке оба опасных «подарка». За ночь их припорошило снежком, но подрывник смело отковырял их ножом от наледи, отряхнул и, соорудив из мешка для строительного мусора нечто вроде хурджина, сунул мины туда и закинул на плечо.
– Ну, я пойду.
– Куда? – Опешил я.
– На Вергулевку, в батальон.
– Так это же три километра почти. Я думал, тебя подвезут.
Три километра вдоль линии фронта, в одиночку, почти без оружия: только с малокалиберной винтовкой и ножом, и еще с двумя смертями на плече. «Мужик, да ты обалдел», – подумал я.
– Ничего. Нормально.
– Давай я, что ли, с тобой пойду. У меня хотя бы автомат есть. – Предложил я.
– Нет, – Чупакабра глянул на меня очень серьезно, – в своей удаче я уверен, а за тебя не знаю. Вдруг одной моей нам на двоих не хватит?
И ушел один. И дошел. И взорвал, что ему там надо было взорвать.
– Всем постам, я пост один. Как обстановка?
– Я пост два: тишина.
– Говорит третий пост: все тихо….
Артиллерийский бой почти затих, лишь изредка ухает где-то совсем далеко. Тикают часы. Одиночество. Темнота. Холод.
Наверное, никто не ощущает одиночество так, как ночной часовой. Современный человек часто бывает одинок, но это, как правило, «одиночество в толпе»: кругом полно народу, но все погружены в себя и никто никого в упор не видит. Мне доводилось ночевать в одиночку в лесу, у костра, слушая уханье сов и далекий волчий вой. Но там я был предоставлен самому себе и отвечал лишь за себя. Хочешь – водки выпей, хочешь – песни пой, хочешь – спи. На посту ты не просто один, а один за всех. И вот ты вглядываешься, смотришь в ночную тьму и вся она, и все, что в ней – против тебя. Через какое-то время начинает казаться, что в ней кто-то есть, что-то движется, мелькает, а присмотришься: пусто. И от этого, как ни странно, чувствуешь себя еще более одиноким. Есть связь с соседними постами, но они словно на других планетах, а здесь ты сам по себе. Один в темноте.
Воет ледяной ветер, где-то опять бьет артиллерия, впереди темнеет опостылевшая лесополоса, стынут ноги. Еще одна ночь на войне, такая же, как и десятки предыдущих.
Шаги в коридоре, гулкие, уверенные. Поворачиваюсь. Беру со стола автомат.
– Кто там?
– Кок. Смена.
– Заходи.
Скрип двери. Едва различимая во мраке фигура движется ко мне по проходу между столами.
– Как дела?
– Как обычно, стреляют. – Я протягиваю сменщику рацию, – Заряд еще есть. Удачи тебе.
Боевая группа ДКО перед выездом
Братья по оружию
Этот рассказ – художественное произведение. Все имена, позывные и названия воинских частей в этой истории вымышленные. Посвящается памяти воинов-добровольцев: