Доброволец. Записки русского пехотинца. Михаил «Норман»
ополчения предпочитали не использовать для своей работы чердаки, деревья и прочие возвышенные места. С них, конечно, обзор лучше, зато снайпера и пулеметчики противника в первую очередь пасут именно такие, всем очевидные точки наблюдения. Поэтому Хмурый, одетый в грязно-белый маскхалат и с таким же самопальным чехлом на каске, медленно дубел сейчас, засев под кустом в неглубоком сугробе и наблюдая в бинокль укрепление «сил АТО» – метрах в пятистах, на макушке невысокого холма. Оно состояло из мощных бетонных блоков, окопов и блиндажей и смотрелось бы вымершим, если бы не тоненькая струйка дыма, курившаяся откуда-то, видимо, из «буржуйки» в блиндаже.
– Давай, осколочную, – скомандовал Монгол.
Независимо от задачи, он всегда начинал работу с пары мин, поставленных на осколочное действие. Они разрывались на поверхности земли или в кронах деревьев, рубя все вокруг. Во-первых, это было удобно тем, что такие мины рвались абсолютно всегда, в отличие от фугасов, которые часто втыкались в рыхлую землю без взрыва. А во-вторых, при удаче, был шанс сразу кого-нибудь достать. Потом-то попрячутся по щелям…. Звякнул, отлетая, защитный колпачок. Заряжающий вставил обвязанный дополнительным пороховым зарядом хвостовик в раструб ствола и разжал руки. Мина с тихим шелестом заскользила вниз, и расчет присел, приоткрыв рты. Оглушительно хлопнуло. Миномет, слегка подпрыгнув, плюнул огнем. Мина, оставляя за собой тоненькую серую струйку порохового дыма, ушла к хмурым зимним небесам, нависшим над опасной, воюющей землей. Минометчики ждали, напрягая слух. Наконец где-то за горизонтом, за темной полоской лесополосы, которой заканчивалось лежавшее перед ними снежное поле, бахнуло.
– Недолет двести метров, право триста, – флегматично сообщил корректировщик.
Закусив губу, Монгол опустил ствол на пару полных оборотов ручки, затем выкрутил винт горизонтальной наводки почти до упора.
– Осколочной.
Снова звякнул колпачок. Плюнул огнем ствол. Привычно долбануло по ушам.
– Недолет сто пятьдесят, – сухо прокомментировала рация.
Командир вновь чуть опустил ствол. Хмурый в своем ненадежном укрытии услышал далекий хлопок. Затем перед самым передним краем вспухло грязно-серое облако взрыва.
– Чуть дальше, – оживился корректировщик. – Недолет где-то пятьдесят.
В этот момент в расположении противника ожил пулемет, начав вслепую поливать трассерами «зеленку». Военные поняли, что огонь миномета кто-то корректирует. В расположении противника взметнулся черный фонтан земли: теперь минометчики били фугасами. Пулемет не замолкал. Он плескал огнем из амбразуры дзота на правом фланге вражеской обороны.
– Цель накрыта, – доложил Хмурый, убирая от глаз окуляры бинокля. – Пулеметная точка право тридцать.
Сделав этот доклад, он засунул рацию под бушлат и начал осторожно, задом, отползать в кустарник. Все, что мог, он здесь уже совершил: дальше справятся и без