Русский патриотизм и советский социализм. Алексей Кожевников
тем, что «грандиозность задуманного Наполеоном плана превосходила возможности того времени». Всеобщий патриотический подъем в русском обществе отрицался. Партизанская борьба с захватчиками сводилась лишь к тому, что «вооруженные чем попало крестьяне» защищали от французских солдат свое имущество. Сам термин «Отечественная война», по мнению Нечкиной, нельзя считать правильным, поскольку он являлся официальным «русским националистическим названием войны, произошедшей в 1812 г.». Победа русского оружия над Наполеоном имела сугубо отрицательное значение, поскольку «явилась началом жесточайшей европейской реакции»[338]. Статья, опубликованная в Малой советской энциклопедии (издание 1928–1931 гг.), наглядно отражала господствующую в исторической и популярной литературе тенденцию к принижению и выставлению в сугубо негативном свете всего, что до недавнего времени являлось символами национальной гордости русского народа. В том же идеологическом ключе были написаны и другие статьи энциклопедии, посвященные деятелям русской истории[339].
В развенчании всего относившегося к «проклятому прошлому» царской России от исторической «школы Покровского» не отставало и советское литературоведение. Так, во вступительных статьях В. М. Саянова и В. Н. Орлова к изданию собрания стихотворений героя войны 1812 г., поэта-партизана Д. В. Давыдова (1933 г.), он был представлен как заурядный карьерист, крепостник и алкоголик[340]. В примечаниях к этому изданию, в частности, указывалось, что А. В. Суворов был «полководец, особенно прославившийся разгромом восставшей Польши (1794 г.) и победами над революционной французской армией (1799 г.)»[341]. Других сведений о знаменитом русском военачальнике не приводилось. О самих событиях 1812 г., прославивших имя Давыдова, говорилось следующее: «Легенда об отечественной войне, как войне национально-освободительной, давно уже разоблачена марксистско-ленинской исторической наукой. Давно потускнел романтический ореол, прикрывающий “полководцев”, занесенных в “анналы” русских военных “побед” 1812 г.»[342].
Советская печать тех лет пестрела откровенно русофобскими высказываниями, стремлением перечеркнуть все культурные и военные достижения русского народа на протяжении его истории. В частности, отмечалось, что «Россия всегда была страной классического идиотизма» (такую характеристику ей дал Г. Зелинский). Говоря о присоединении к Российской империи Средней Азии, Г. Сафаров подчеркивал, что это осуществлялось с «истинно русской подлостью». Севастополь назывался одним из публицистов «русским разбойничьим гнездом на Черном море»[343]. Навсегда ушедшую в прошлое тысячелетнюю Русь «хоронил» на страницах «Правды» поэт В. Александровский: «Русь! Сгнила? Умерла? Подохла? / Что же! Вечная память тебе. / Не жила ты, а только охала / В полутемной и тесной избе»[344]. Соответственно, с гибелью старой России
Нечкина М. «Отечественная» война // МСЭ. М., 1931. Т.6. Стб. 186–187.
См., например, статьи об Александре Невском (МСЭ. Т.1. Стб.216), Козьме Минине (Т.5. Стб.229), князе Дмитрии Пожарском (Т.6. Стб.651), Петре I (Т.6. Стб.447).
Саянов В. Денис Давыдов //Давыдов Д. В. Полное собрание стихотворений. М., 1933. С. 9–10, 13; Орлов В. Краткая биография Дениса Васильевича Давыдова // Там же. С. 56.
Орлов В. Автобиография Дениса Давыдова // Там же. С. 224.
Там же. С. 11.
Цит. по: Вдовин А. И., Зорин В. Ю., Никонов А. В. Русский народ в национальной политике: XX век. С. 111. См. также: Каграманов Ю. Империя и ойкумена // Новый мир. 1995. № 1. С. 156.
Александровский В. Русь и СССР // Правда. 1925. 13 августа.