Апостол для Рафаэля. Елена Сушкевич
взглядом, она спросила:
– У вас такая же группа крови, как у вашего сына?
– Нет, к сожалению, нет…
– Врач послал меня, чтобы сказать, что нужно срочное переливание крови. И группы вашего сына нет в резерве больницы.
Надежды рухнули. Где я смогу найти донора? И Лиза, которая ждёт, что я приеду через 15 минут… Что мне делать?!Брать кровь у Лизы невозможно, да и как сейчас ей можно рассказать обо всём этом ужасе?
– Какая группа крови нужна?
Я узнал этот голос, в который раз за сегодняшний день он вёл меня по правильному пути. Единственно верному на тот момент.
– Четвёртая отрицательная.
– Я могу помочь, это моя группа крови.
– Не может быть! – наивно-восторженно вскрикнул я.
– Можете считать, что вам повезло, но взамен я попрошу сделать мне маленькое одолжение.
– Всё, что хотите! – воскликнул я, готовый на всё, лишь бы не терять ценное время.
– Тогда, в двух словах, я издатель, у меня есть своя типография, и мне нужен писатель романов ужасов.
– Но я…
– Нет, я знаю, вы пишете на исторические темы, но вы попробуйте, результат превзойдёт ваши ожидания. Какой гонорар вы получали за каждую из книг? Не говорите ничего, я готов увеличить это сумму в 10 раз. Представьте, что вы сможете сделать на ваш первый гонорар.
Улыбка тронула уголок его рта, и я понял, о чём он говорит. Избавиться от долгов за съёмную квартиру, купить новую машину, а не стыдливо выезжать на раздолбанной «пятёрке», или просить, чтобы мой сосед достал нужные нам запчасти. Он был хозяином одного из первых в Москве гаражей по продажам иномарок, и с видом человека, совершающего акт благотворительности, всякий раз, сочувственно кивая головой, брал те жалкие деньжонки, которые я мог ему заплатить.
Его взгляд сверлил меня, каждая мысль, мелькавшая в моей голове, отражалась в нём подобно зеркалу, и чем больше я склонялся подписать контракт, тем улыбка на его лице становилась шире.
Последней мыслью-шоком, мыслью, пистолетом убившую остатки совести, стала вспышка, вы помните такие огромные вспышки на фотоаппаратах «Зенит», так вот, это была мысль, состоящая из четырёх букв: Олег.
– Ха, ха, ха, – зычно рассмеялся мой будущий издатель, откинув голову назад, и за широко расстёгнутым воротом рубашки на плече, со стороны лопатки, я увидел уродливый шрам, вернее несколько сантиметров этого шрама, он казался длинным, пунцово-красным, широким и даже кровоточащим в некоторых местах, отчего на его рубашке стали появляться капли сукровицы.
– Да не переживайте вы так. 90 процентов такие, как вы, и меня это радует. Стыд и совесть тут ни при чём, наоборот, они тормозят то, к чему стремится человек, а вы стремитесь спасти вашего сына, ведь так? Или я ошибаюсь?
– У вас есть ручка? – только и хватило сил спросить у меня.
Он тотчас же вынул обыкновенную серую шариковую ручку, с сильно обгрызенным колпачком на другом конце, и откуда-то взявшаяся папка с контрактом дополнила картину