Любовь, опрокинувшая троны. Александр Прозоров
Вот и мимо тебя удача прошла, Михаил Федорович! – щелкнул пальцами казачий старшина, а приказчик просто сгреб со скамьи кубики. Затряс в ладонях, злорадно ухмыляясь.
– Где моя не пропадала? Белое!
– Пустой ход! – теперь настала очередь смеяться боярину. Андрей Корела, наоборот, сосредоточился, нашептывая что-то над костяшками.
– Ш-ш-ш… Черное! – Он разжал ладони. – Есть! Этот кон мой! Две монетки, зато мои! Курочка по зернышку клюет…
– Из церкви благополучно вернулись, Михаил Федорович? – Из Дьячей избы[11] вышли четверо стряпчих и направились к игрокам.
Никита Качалов, Данила Третьяков и еще какой-то писарь с перепачканной чернилами бородой тяжело дышали в отороченных мехом, распахнутых кафтанах, под которыми белели полотняные рубахи, и только Данила Битяговский, сын надзирающего за воспитанием царевича дьяка Михаила Битяговского, щеголял в зеленой атласной рубахе и длинной синей ферязи без рукавов, шитой из дорогого индийского сукна. Для теплой погоды – самая подходящая одежда.
– Как Дмитрий Иванович, в порядке ли? – еще раз спросил Даниил Михайлович.
– А чего с ним сделается? – не поворачивая головы, буркнул Михаил Нагой. – Вон балуется.
Родовитый боярин не собирался отчитываться перед недорослем, сидящим на писарской должности. Демонстрируя полное свое небрежение собеседником, он даже зачерпнул еще меда, отпил, пустил ковшик по кругу.
Молодой стряпчий подошел ближе, глянул на играющих в ножички мальчишек. Небрежно сообщил:
– Мы, Михаил Федорович, ныне пообедать отлучимся. Коли нужда возникнет, на отцовское подворье вестников посылай.
Боярин Нагой на подобное указание и вовсе не обратил внимания; демонстративно пропустил мимо ушей, повторно прикладываясь к ковшу со сладковатым хмельным напитком.
– Ой, а чего это с царевичем? – Молодой стряпчий двинулся к мальчикам.
В этот раз Михаил Федорович соизволил повернуть голову, найти взглядом поповского сына… И по его спине пополз холодок.
Одна из двух главных примет царевича Дмитрия: большая родинка у носа – исчезла!
Отклеилась, потерялась, пропала. Осталась только та, что на лбу. И это означало, что прямо сейчас, через мгновение, главный секрет семьи Нагих будет раскрыт. Все узнают, что настоящего, истинного Дмитрия Ивановича в Угличе нет, давно пропал! Что перед слугами царскими и самим государем его изображает обычный худородный мальчишка.
Боярин, стремительно трезвея, медленно поднялся.
Что-то нужно было сделать – прямо сейчас, немедленно! Пока проклятый стряпчий не успел поднять тревоги!
Рука боярина скользнула к поясу, он сделал три быстрых шага к Даниилу…
Между тем глаза младшего Битяговского уже округлились от страшной догадки. Он сделал глубокий вдох, открыл рот и что есть мочи закричал:
– Изме… – Крик оборвался предсмертным хрипом, и Михаил Федорович отступил назад, выдергивая окровавленный нож из спины увидевшего лишнее бедолаги. Вскинул руку, указывая на его сотоварищей:
– Держи
Дьячая (Разрядная) изба – здание местной администрации. По архитектурной форме может оказаться каким угодно. Хотя в Угличе это было, скорее всего, бревенчатое строение.