Я рисую твое небо. Искандер Муратов
тихо сопели на казенных кроватях. Я прошла, присела на свободную койку и задвинула под нее чемодан. Дежурная постояла еще несколько минут перед тем, как отправиться на свой пост. Спать мне не хотелось. Я думала о маме, как там она, о том, чтобы Лешку поместили в нормальные условия. Тревожные мысли о нем не покидали меня, и спустя минут сорок я вышла в коридор, чтобы пойти к нему и узнать, как он устроился. Дежурная, увидев меня, встала из-за стола.
– Ты куда? Если в туалет, то тебе прямо по коридору. Только давай быстрее, – буркнула она.
– Нет, мне не в туалет, – растерянно ответила я. – Мне нужно проведать своего братика. Мы первый раз ночуем в таком месте, я переживаю за него. Можно мне сходить к нему?
– По ночам шастать не положено. Завтра и увидишь! А сейчас, марш в кровать и спать! – равнодушие в голосе дежурной мгновенно сменилось на раздражение.
– Я просто хочу увидеть своего братика. Что особенного в моем желании?
– Посмотри, какая настырная, а! Ты меня не поняла? Я же сказала тебе, завтра увидитесь! – гаркнула дежурная, подойдя ко мне вплотную.
У нее была очень большая грудь, которая возвышалась на уровне моих глаз. Рядом с ней я была как Моська перед слоном из басни Крылова. Несмотря на это, ее отказ только разозлил меня и усилил желание увидеть Алексея. Поэтому я решила идти до конца. Все мысли в моей голове собрались в один огненный шар, который дал невиданный прилив энергии.
– Я хочу видеть своего брата! – крикнула я и пихнула дежурную в сторону, пытаясь освободить себе дорогу.
Но она оказалась не из робкого десятка и резким ударом по голове свалила меня с ног. Девушкой я была хрупкой и, почувствовав сильную боль в голове, на какое-то время потеряла сознание.
Очнулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо со словами: «Эй, давай вставай! Уже подъем». Я вспомнила дежурную, с которой у меня ночью случился конфликт. Но рядом со мной была не она, а девочка, очень похожая на кореяночку. С виду ей было лет тринадцать-четырнадцать. У нее были узкие, как две щелочки, глазки, невероятно красивые ямочки на щечках и темные волосы, заплетенные в две косички. Ростом она доходила мне до подбородка. Но вот что действительно привлекло мое внимание – это ее болезненная худоба.
– Вставай, – повторила она. – Время уже семь утра. Нам надо умываться. Я смотрю, у тебя шишка от Никитичны? Да, ее лучше не злить. Она у нас суровая. Как тебя зовут? – протараторила девочка.
– Ульяна, – тихо ответила я, рукой ощупывая больное место на голове.
– А меня Вероника! Будем дружить! Я тут зеленку принесла. У тебя ссадина на лбу, обработай, – она улыбнулась, протягивая мне бутылочку с зеленой жидкостью.
– Спасибо тебе, – поблагодарила я, а затем аккуратно смочила ватку и приложила к образовавшейся после ночной распри ссадине. Щипало ужасно. Сдержав стон, я поднялась и стала оглядывать комнату. Все девочки уже были на ногах, я заметила, как они быстро и четко заправляли