Сеть Сирано. Наталья Сергеевна Потёмина
пыталась закурить.
– Давай уже! – тетка выхватила из ее трясущихся пальцев зажигалку, и сама добыла огонь.
– Епифанов нашелся, – выдохнула Надька с первой затяжкой.
Тетка села, где стояла.
– Живой? – почему-то спросила она.
– Живой, – ответила Надька, не удивившись странной постановке вопроса, – что ему сделается?
– Ты его видела?
– Вот как тебя.
– Ну и что?
– А ничего, – вздохнула Надька, немного подумав, – сохранился.
Тетка, было, поднеся к губам рюмку, снова поставила ее на стол. Надькино нездоровое беспокойство неожиданно передалось и ей.
– А он тебя узнал?
– Откуда? – удивилась Надька, – он-то меня не видел,
– Как это? – не поняла тетка, – ты что, к нему даже не подошла?
– Подойти-то я, подошла, – усмехнулась Чигавонина, – причем, довольно близко. Но он меня так и не узнал.
– А ты не могла обознаться? – допытывалась тетка.
– Я что, отца своего ребенка не узнаю?
– Мало ли… Столько лет прошло.
– Хочешь, – встрепенулась Надька, – я сейчас тебе его покажу?
Тетка посмотрела на нее с недоумением. Вроде еще и не выпили как следует…
– Это все из-за тебя! – Чигавонина вдавила сигарету в пепельницу, – Найдите, блин, на «Румбе» своих друзей! И подруг, и товарищей по несчастью, и бывших мужей и любовников, а также беглых алиментщиков!
– Ты что, – догадалась тетка, – его на сайте знакомств обнаружила?
– Ну, наконец-то, – усмехнулась Надька, – дошло. Представляешь, Танюх, и этот туда же, желает познакомиться.
Тетка так и застыла: рюмка в одной руке, огурец – в другой.
Надька пощелкала у нее перед глазами пальцами:
– Включай мозги-то! Надо же что-то делать.
Скальпель, то есть, логин! Зажим, то есть пароль! Тетка молотила по клавиатуре со скоростью заправского хакера. И буквально через пару минут на экране высветилась Сашкина до слез знакомая физиономия.
Надька не соврала. Годы Епифанова явно пощадили. Как, впрочем, это обычно и бывает, когда дело касается мужчин. Эти гады-годы к ним более милостивы, чем к нам, бабам. Ветерком пройдутся, дождичком прольют, солнышком просушат – и ничего, почти как новенький. А может, даже и лучше. Уверенность появилась, осанистость, лоск. Только вот борода непривычная. И усы. А взгляд все тот же, сладко-обволакивающий.
– Вот он, – всхлипнула Надька, – жених!
– Не реви! – сказала тетка, – разберемся!
– Ты лучше почитай, что он о себе пишет! Писун, блин.
Тетка открыла Епифановское досье и углубилась в чтение.
«Честен, прямолинеен, груб. Активен, агрессивен, вероломен. Нахален, страстен, рьян. Заботлив, нежен, обходителен. Застенчив, печален, угрюм. Циничен, артистичен, приставуч. Послан, брошен, забыт. Свободен, настырен, нагл. И все это в зависимости