Марсиане (сборник). Ким Стэнли Робинсон
многие из их первых разговоров. Те целиком состояли из научных терминов – Сакс много расспрашивал ее о геологии Марса, узнавал от нее что-то новое как от профессора, но всегда привносил что-то свое с точки зрения физика-теоретика, одного из светил последней пары десятилетий. Впрочем, Энн это не слишком цепляло. Как геолог и планетолог она изучала Марс со старшей школы и теперь считалась одним из признанных авторитетов. Она уже сейчас была марсианкой. И если Саксу это было интересно, она могла говорить о Марсе часами. А Саксу это было интересно. И они говорили и говорили.
– Там все стерильно, не забывай. Может, там даже есть жизнь, оставшаяся где-то под землей после теплого и влажного периода. Поэтому мы должны подготовить стерильное место для высадки и построить стерильную колонию. Установить между собой и Марсом санитарный кордон. А потом заняться тщательным поиском. Если мы позволим земным формам жизни захватить территорию прежде, чем докажем или опровергнем наличие жизни, для науки это станет катастрофой. К тому же загрязнение может случиться и в обратную сторону. Лишних мер предосторожности тут быть не может. Нет, если кто-либо попытается заразить Марс, сразу появится оппозиция. Может, даже активное сопротивление. С отравой для отравителей. Никогда нельзя заранее сказать, на что могут пойти люди.
Сакс на это почти ничего не ответил.
Вскоре они вдвоем, как всегда флегматичные и невозмутимые, вышли на свои ночные прогулки в одно и то же время, и Мишель, заметив их в своих очках, проследил за ними взглядом до Смотровой площадки. Эта парочка ничем не отличалась от тех, за кем Мишелю доводилось наблюдать прежде. Они просто некоторое время сидели там рядом.
Но когда они вернулись, лицо Сакса покрывал румянец и он будто бы смотрел невидящим взглядом. Был безразличен ко всему. Энн морщила лоб и казалась рассеянной. После этого они несколько дней совсем не общались друг с другом. Что-то между ними явно произошло той ночью!
Но, наблюдая за ними, Мишель, пораженный таким поворотом событий, понял, что никогда не узнает всей правды. Его накрывала волна… чего? Скорби? Или грусти – ведь они находились так далеко, в совершенной изоляции, и каждый был погружен в собственный мир, оторванный ото всех, ощущал бесполезность своей работы, смертельный холод черной ночи, боль неминуемого одиночества… И Мишель сбежал.
Поскольку он был лишь одним из оценщиков, у него была возможность сбежать. Он мог время от времени улетать с озера Ванда на вертолете. И хотя он старался этого не делать, чтобы достичь лучшей сплоченности с группой, однажды все-таки не сдержался – в одно из самых темных мгновений той зимы, незадолго до солнцестояния, когда увидел Майю и Фрэнка вместе. Но теперь, когда в середине дня снова бывали сумерки, он принял приглашение от знакомых в Мак-Мердо посетить хижины Скотта и Шеклтона, что находились чуть севернее Мак-Мердо на острове Росса.
Когда он собирался уйти, Майя встретила его у выхода:
– Что,