Последний сеанс. Дарья Викторовна Чаликова
по коридорам института чего-то-там трам-па-пам СССР. Была также некая практика, аккуратно подложенная под идею. Случаи, которые выходили за выкроенную ранее идею, решались индивидуально – интуитивно и вдохновенно. Теория сводилась к следующему. Человек несчастен, когда он не может реализовать своих желаний. Если только дело не в финансах, все остальное Лисич обязывался решить со 100% гарантией. Доктор Лисич убеждал клиентов, что их желания законны, позволительны и легко реализуемы. Он давал клиентам свою волю и благословение, а счастливые клиенты платили деньги. Заскучавшей жене чиновника он разрешал – Боже мой, кому нужна ваша верность?! – завести любовника. Ее мужу – еще древние греки предпочитали мальчиков для утонченных наслаждений! – любовника. Толстухе – кто вам сказал, что от пирожных вы будете хуже? Ах, муж? Ну так пусть ему будет хуже от ваших пирожных. Не отказывайте себе ни в чем! – обжираться. Извращенцу – а еще я, доктор,… это… кажется… в общем… с собаками очень-очень люблю… – Э-э-э… Ни что не ново под луной! Ни что! – помогал найти доступные, комфортные способы поддерживать свои наклонности без асоциального накала, самоуничижительной ярости и в строгой конфиденциальности.
Советы Лисича работали. Толстуха, сперва, конечно, набросившись на еду, вдруг обнаруживала, что поощряемое обжорство приносит меньше удовольствия, чем запрещенное. Довольно быстро сбрасывала несколько кило, обретала вдохновение, начинала следить за фигурой и нравилась сама себе. Жена и муж, позволившие себе любовников, светились от удовлетворения, в семью возвращался мир и покой. Извращенец находил компанию единомышленников, в которой на каждое сладкое «мазо-» находилось по одному страстному «садо-».
Воронович поймала идею патрона слету. Купила пиджак с широкими плечами, очки в золотой оправе, взбила высокой стеной мягкие рыжие волосы и через неделю принимала клиентов на равных с патроном.
Денежный поток удвоился. Лисич и Воронович обрабатывали клиентов в двух кабинетах с 9 утра до 9 вечера. К концу рабочего дня, валясь с ног от усталости, Лисич небрежно сваливал в железный сейф пачки денег. В хорошем настроении, хлопнув дверцей сейфа, он подмигивал Воронович, которая, скинув туфли на высоченных шпильках, отдыхала на кушетке, потягивая коньяк, и каркал, рассыпая пепел с сигареты по ковру:
– Честно работаем. Никого не обманываем, не воруем. Но ощущение…. (закашлявшись от смеха) что всех наебали!
Случались у них, правда, и нехорошие штуки. Например, однажды по ранней весне сорокапятилетняя клиентка Лисича, нарядившись в костюмчик зайчика, повесилась на люстре в своей розовой гостиной, грустно свесив на голые увядшие груди пушистые ушки. А сын видного дипломата, с которым занималась Воронович, собрав рюкзак, в котором, как потом выяснил следователь, была только смена нижнего белья и детское издание «Красной шапочки», вдруг бесследно исчез. Первая история была благополучно замята перед справедливым судом с помощью других могущественных клиентов кооператива психологической помощи гражданам. Родственники