Джейн Эйр. Шарлотта Бронте
ухода, должно быть, со мной сделался нервный припадок, и я лишилась чувств.
Глава III
Что произошло потом – я не знаю. Помню, что проснулась точно от ужасного кошмара, перед глазами у меня стоял ослепительно яркий красный свет, перерезанный широкими черными полосами. До ушей смутно доносились голоса, как бы заглушаемые ревом ветра или шумом падающей воды. Ужас, волнение, неизвестность туманили мне голову. Вскоре я почувствовала, как кто-то дотронулся до меня, поднял и привел в сидячее положение. Прикосновения были нежными и осторожными, до сих пор никто так не ухаживал за мной. Я прислонилась головой к подушке или чьей-то руке и чувствовала себя в таком положении очень хорошо. Но прошло минут пять, и туман, заволакивавший мой рассудок, рассеялся. Я ясно увидела, что нахожусь в детской, в своей собственной кровати, и что ослепительный красный свет исходит из камина.
Была ночь, на столе горела свеча. Бесси стояла у кровати с тазом в руке, а какой-то господин, сидевший на стуле у изголовья, наклонялся надо мной. Сознание, что в комнате находится чужой человек, не принадлежащий ни к обитателям Гейтсхеда, ни к родственникам миссис Рид, доставило мне невыразимое облегчение и возбудило отрадное чувство безопасности. Отвернувшись от Бесси – хотя ее присутствие было мне гораздо менее неприятно, чем присутствие мисс Эббот, – я стала всматриваться в лицо господина, сидевшего около меня.
Я знала его: это был мистер Ллойд, аптекарь, которого миссис Рид звала иногда, когда заболевал кто-нибудь из слуг. Для себя и детей она всегда прибегала к помощи врача.
– Ну, кто я? – спросил он.
Я произнесла его имя и протянула руку. Он взял ее, улыбаясь, и сказал:
– Ну, теперь мы понемножку начнем поправляться.
Затем он снова уложил меня и, обратившись к Бесси, поручил ей соблюдать величайшую осторожность и не тревожить меня ночью. Дав ей еще несколько наставлений и обещав прийти на другой день, он ушел, к моему большому огорчению. Пока он сидел на стуле у изголовья моей постели, я чувствовала себя под его защитой и покровительством, но когда дверь за ним закрылась, вся комната погрузилась в мрак, и сердце у меня снова защемило, невыразимая тяжесть легла мне на душу.
– Не хочется ли вам спать, мисс? – спросила меня Бесси необыкновенно мягко.
Я едва решилась ей ответить, я боялась через минуту опять услышать от нее обращение в обычном грубом тоне.
– Попробую, – проговорила я.
– Не хотите поесть или попить воды?
– Нет, спасибо, Бесси.
– Ну, если так, я пойду спать, уже поздно. Зовите, если что-нибудь понадобится ночью.
Что за необыкновенная заботливость! Я решилась обратиться к ней с вопросом.
– Бесси, что со мной? Я больна?
– Я думаю, что вы заболели от крика в красной комнате, но вы скоро поправитесь.
Бесси вышла в соседнюю людскую. Я слышала, как она сказала: – Сара, спи со мной эту ночь в детской. Ни за что в жизни я не решусь остаться с бедным ребенком всю ночь одна, она может еще умереть. Как