Семейный портрет спустя 100 лет. Нетта Юдкевич
снова и снова рожали детей.
Несмотря на зимние холода, город оживал, отогревался. Из дымоходов на крышах повалил дым. Заработала школа.
Папа с мамой до войны учились в разных учебных заведениях и не пересекались. После войны несколько лет все ходили в одну школу, пока не построили ещё две.
Сохранившаяся школа, до революции женская гимназия, наполовину сгорела. В неё попала бомба. Поэтому учились в три смены по четыре часа каждая, несмотря на то что все были переростками и сильно отставали.
Когда они столкнулись впервые, Илье и Лиле было по тринадцать лет. Девочка быстро догнала материал, который пропустила в эвакуации. Папа кроме математики знал ещё и физику и больше ни бум-бум. В слове из пяти букв Илья делал семь ошибок.
Единственный долгожданный сыночек рос не совсем таким, как предполагала его мать. Школа была местом встречи с товарищами, с таким же хулиганьём, как он сам. Но на контрольные по математике и физике он появлялся в классе, потому что соученики зависели от его шпаргалок, в которых он был невероятно изобретателен и хитёр. Таким образом, он тащил на себе всех «друганов» как из своего класса, так из параллельных. Шпаргалки с решением задач передавались дальше. А «друганы» стояли за него горой с поразительной преданностью.
Дедушку давно не волновала успеваемость и поведение сына. Для него единственный сын был умнее всех и лучше. Когда ни у кого не было велосипеда, папе купили. Купили немецкий фотоаппарат. Он сохранился до моих дней. Даже я им фотографировала, и по сей день существуют фотографии, напоминающие те, которые печатали в начале века.
Солдаты, возвращающиеся домой из Чехии, Польши, Германии, везли с собой небольшие и не очень ценные вещи, приобретённые простым солдатским способом – мародёрством.
Дед скупал у них всё, что, по его мнению, подходило сыну. Он баловал своё единственное чадо, как только мог. Безусловно, одет он был лучше всех.
Когда папе исполнилось пятнадцать лет, дед купил ему бильярд в городском клубе Красной армии, не поинтересовавшись правом на его продажу.
Бильярд поставили в комнате, которая по праздникам служила синагогой для членов семьи, родственников и соседей. На бильярдный стол теперь клали листы фанеры и застилали льняными скатертями. Вокруг ставили сбитые из досок скамейки. За таким столом помещалось больше тридцати человек.
Приобретение бильярда стало роковым, кармическим моментом в жизни моего отца.
Папа получил высшее образование, продвигался по карьерной лестнице. У него полностью отсутствовало главное качество моего дедушки – своего отца – умение зарабатывать деньги. Бизнесмен из него не получился. От теневой экономики он бежал, как от огня. У государства не воровал, вернее, воровал бензин. Все работники, у кого были мотоциклы и машины, заправляли их бензином на предприятии. Но это не считалось воровством, потому что в городе ещё не было другого места для заправки мотоциклов и автомобилей.
После войны снова начала расцветать теневая