Summa ideologiae: Торжество «ложного сознания» в новейшие времена. Критико-аналитическое обозрение западной мысли в свете мировых событий. Рената Александровна Гальцева
ею право на истинность, не преуспев во втором, она теряет материальную базу своего могущества.
Как видно из взаимодействия идеологии с наукой или моралью, ядро идеологического замысла обладает широкой способностью к абсорбции духовных ценностей, в том числе и антагонистических по отношению к этому ядру. Но такой процесс неограниченного присоединения начинается лишь после того, как с помощью основополагающих тезисов, которые определились в борьбе идеологии за свою чистоту, в общественное сознание внедрена своего рода матрица, обеспечивающая в дальнейшем функциональную монолитность все новых и новых наслоений. Скажем, «мобилизующий миф» политизированного шиизма (40, 205), отмежевавшись сначала от конституционно-либерального движения в Иране и определив себя в качестве исламской фундаменталистской идеологии, вскоре ввел в свой идейный фонд официальный термин «республика», заимствованный вопреки генеральной борьбе с вестернизацией из исконно западного политического словаря. Этот компромисс прошел без ущерба для идеологической спайки.
Другими словами, самопротиворечивое, на первый взгляд, приращение постороннего материала не означает, как может показаться поверхностному наблюдателю (хоть бы упоминавшемуся ранее Бен-деру, автору «Конца идеологического века»), перерождения или отступления идеологии; напротив, ее самотождественность и цельность всякий раз сохраняются, а за счет «подкормки» извне – расширяется ее социально-психологическая база. Накапливаемый идеологией противоречивый багаж не подвергается практической проверке, ибо предназначен не для операционального контакта с действительностью, а для идеальной сферы формируемого сознания, – так что наличие противоречий не смущает идеологию, оставаясь для нее важным источником маневренности и актуализации.
Как утверждает французский «новый философ», выдвинувший концепцию «посттоталитаризма», А. Глюксман, этап упрочения идеологии, на котором во имя сохранения всеохватности она может и должна позволить себе известную «беспринципность», необходимо предполагает наличие оглупленного сознания в массовом масштабе: «идеократия», острит Глюксман, переходит в «идиократию». На этой стадии, согласно глюксмановскому анализу, идеология не мобилизует общество своим волевым импульсом, а скрепляет и стабилизирует его круговой порукой Глупости (la bêtise). «Нет глобального замысла, который гармонизировал бы расходящиеся интересы <…> Сверху донизу иерархической лестницы царит инстинкт самосохранения <…> Каждый добровольно терпит глупость своего соседа при условии, что она не слишком посягает на его собственную. Бюрократическая конкуренция затихает, когда ее участники достигают каждый своего уровня некомпетентности <…>. Одна идея не изгоняет другую, избегая столкновений, а бредет неверной поступью за своим обмякшим хозяином, ничего не исключая и никуда не приводя <…>. В зрелой стадии, достигнув прочного равновесия, такое общество