Там, за Вороножскими лесами. Татьяна Владимировна Луковская
разница! Теперь что и было наше – все их стало. Чего добился?
– Можно подумать, не напал бы я, так все б по-другому было, один конец – прочь бежать, – Святослав нервно передернул плечами. – Для Ахмата – мы как кость в горле, мешаем ему хозяином в Курской земле стать. Пока он жив – не будет нам покоя.
– Что ж ты на баскака руку хочешь поднять? Беду на нас накличешь, – возмутился Олег. – Нельзя со степью раздор иметь, силы не те, чтобы нос драть.
– Да, вот ты нос не драл, в ножки падал, то к Ногаю, то к царю Телебуге, а конец-то тот же, – в голосе Липовецкого князя звучало злорадство.
– Рано конец мне отмеряешь, я еще поживу, а в ножки к царю не один я падал, вдвоем просить ездили. Али забыл?! – Олега разрывала ярость. – Ведь все почти уладить удалось. Царь послов дал, людей наших из слобод вывели, как и хотели. Ахмат зол был, да не препятствовал, супротив самого царя идти не хотел. А тут ты со своим разбоем ночным, мало тебе показалось! Ахмат к Ногаю сбежал, напраслину на меня возвел, а в чем я виноват? Меня в ту ночь даже рядом не было. Разбойничал ты, а ответ держать мне!
– И я не виноват, что Ахмат тебя приплел, – уже мягче ответил Святослав, и ворчливо добавил, – возы добром нагрузил, еле тащатся, того и гляди татары догонят. Налегке от погони уходить надо.
– Налегке?! – еще больше закипал Олег, – А как к царю с пустыми руками являться? Ты вот, что для Телебуги везешь, или опять выгоду свою моим серебром добывать станешь?
Святослав вдруг расхохотался.
– Вези сам свое серебро. Я к твоему царю на поклон больше не собираюсь. Расходов много, а толку мало.
– Как не собираешься? – опешил Олег.
– А так, не собираюсь, и все тут, – Липовецкий князь явно забавлялся растерянностью рыльского сородника.
– И куда же ты тогда скачешь?
– В лесах Вороножских до весны пережду, а там посмотрим.
– В Вороножских лесах… у рязанцев? – Олег пытался, но не мог скрыть удивления. – Думаешь, рязанские князья обрадуются, что ты по их заставам прячешься?
– Пока они про незваных гостей прознают, так мы уж в обратный путь выедем, – самодовольно усмехнулся Святослав.
До Олега видать стало доходить, что в скором времени он может остаться посреди враждебной степи со своей дружиной без крепких липовецких воев. Его тон из враждебного сразу же стал дружелюбным:
– Послушай, Святослав Андреич, мы ж почти сваты, нам следует вместе держаться. С голоду помрете в тех диких лесах, а Телебуга нас приветливо примет, перезимуем.
– От приветов ордынских шея гудит, как бы без головы не остаться. Не уговаривай, я все решил.
– Как знаешь, – махнул рукой Рыльский князь, жалея уже о том, что проявил слабость и пытался уговорить упрямца. Князья разошлись каждый в свою сторону.
Олег направился к семье. Его жена и дети, измученные дорогой, устало расположились у костерка поменьше. Вповалку друг на дружке спали рыльские княжичи семнадцати и пятнадцати лет от роду. Рядом сидела княгиня, красивая статная женщина