Слишком много привидений. Виталий Забирко
меня у входа в отделение.
– Это она решила, что из милиции, – сказал я. – А я не стал разубеждать.
Лицо врача посуровело. Он вынул руки из карманов, и я увидел громадные кулаки. Ну почему все хирурги так похожи на мясников? Поставь их рядом – не различишь.
– Значит, вы обманом проникли в палату? – не спросил, а констатировал он и резко закончил: – Посторонним у нас находиться не положено.
Сказал, как отрубил. Похоже, ему что со скальпелем у операционного стола стоять, что у мясного прилавка топором махать – всё едино.
Во мне вдруг взыграло самолюбие. Но взыграло не просто так, безосновательно. Откуда-то появилась уверенность, что к вечеру у меня будут деньги, и я оплачу операцию. Рыжая Харя, что ли, в голове «покопалась» и подсказала?
– Понятно, – кивнул я. – Но, если посторонним находиться не положено, кто тогда оплатит операцию?
Врач опять преобразился. Сколько метаморфоз за считанные минуты! Черты лица смягчились, он располагающе улыбнулся.
– Лидочка, прикройте, пожалуйста, дверь, сквозит, – обернулся он к медсестре. И, когда дверь закрылась, продолжил, вновь изменив выражение лица на сочувственно скорбное: – Если не провести операцию сегодня, можем опоздать.
– Летальный исход?
– Нет, зачем же, – спокойно возразил он. – В любом случае мы сделаем всё возможное, чтобы пациент остался жив. Но без операции он может оказаться парализованным, и мы не гарантируем, что в полной мере восстановятся умственные способности. Кроме того…
Объяснял врач возможные последствия лечения без оперативного вмешательства обстоятельно, вдумчиво и весьма доходчиво. Вместе с тем настолько завораживающе, что я практически не улавливал смысла, зато помимо воли росла твёрдая убеждённость, что операцию просто-таки необходимо оплатить. Немедленно! Рука сама потянулась к карману, и если бы там была нужная сумма, без лишних слов её отдал и долго потом благодарил врача за согласие провести операцию.
– Оплата в восемь вечера вас устроит? – прервал я терминологические объяснения молодого врача, с трудом стряхнув с сознания обволакивающее наваждение его речи.
Он осёкся, но сориентировался мгновенно.
– Да. В таком случае мы начнём готовить пациента к операции на двадцать один час.
Врач кивнул на прощание и таким же твёрдым, хозяйским шагом вышел из палаты. Весьма деловой молодой человек. Удивительно, как он умудряется совмещать нейрохирургическую практику с бизнесом. Мне всегда казалось, что интеллигенция и бизнес – вещи несовместимые. У меня, например, так никогда не получалось – чаще клиент сумму называл, а мне оставалось лишь соглашаться.
– Роман… – услышал я сдавленный голос Люси. – У вас же денег нет… Где вы их возьмёте?
Люся сидела на стуле и смотрела на меня во все глаза. Страх, недоверие и в то же время надежда плескались в её взгляде. Красивые, надо сказать, оказались у неё глаза – большие, зеленовато-карие. И как раньше в погребке не заметил? Впрочем, я на женщин, обычно, не заглядываюсь, да и она на меня