Головокружение. Дамир Гильманов
уж, – потребовала она, – раз зашли, не уходите.
– Да, да, – ответил я машинально, – забыл, что хотел спросить.
Остановившись в дверях, я заколебался. Она смотрела на меня, чуть заметно улыбаясь. Я почувствовал: если останусь, то произойдет то, что хотелось бы, но нельзя.
– Не хотите ли чего? – спросила она. – А давайте поболтаем, а то мне одной тут скучно.
– До свидания, – вежливо улыбнулся я и, закрыв за собой дверь, мимикой и жестами стал себя передразнивать и показал средний палец. Необъяснимый поступок вызвал во мне чувство стыда и тоску по Майе.
Вернувшись в свой кабинет, я закинул ноги на подоконник и стал смотреть бесцельно в окно. Такого со мной никогда прежде не было, в офисе я обычно не думал о посторонних вещах и с головой уходил в работу. Во всем виновата Майя, подытожил я свои размышления, и поэтому пора серьезно поговорить с ней. И тут мне пришла в голову неожиданная мысль: а что, если она нашла себе любовника? Я решил сегодня же после работы тайно проследить за ней.
Мной овладело нестерпимое желание застать ее врасплох флиртующей с другим. Выйдя на Арбатской, решил подойти незамеченным к тому месту, где Майя обычно сидела за своим этюдником. Я купил в переходе темные очки и направился к зданию бывшего ресторана «Прага», обошел его слева и оказался в самом начале Арбата.
Преобладали яркие светлые тона в одежде прохожих, которых было достаточно много, чтобы маневрировать и прятаться за их дефилирующими в беспорядке телами с одинаково разными лицами. Я чувствовал себя шпионом, который идет себе небрежной походкой, боковым зрением разглядывая художников, – это были в основном мужчины среднего и более возраста, изредка – женщины. Я не мог вспомнить, приезжал ли сюда раньше за Майей и могли ли здешние завсегдатаи узнать меня. Навряд ли я знакомился с этим причудливым народом.
Среди художников, приютившихся у «Праги», Майи не оказалось. Пошел дальше, никого в отдельности не разглядывая, но стараясь охватить взглядом как можно больше пространства, чтобы вовремя заметить Майю и успеть выбрать подходящее для скрытого наблюдения место. Через пару десятков метров разглядел этюдник Майи с рекламными портретами, но ее самой не было. Охваченный пикантным предчувствием, я направился вверх по улице в сторону Смоленской площади и вскоре неожиданно увидел впереди Майю с Яном, медленно идущих мне навстречу.
Присоединившись к группе пожилых англоязычных иностранцев, я перешел на другую сторону улицы и юркнул в летнюю террасу кафе «Месопотамия». Расположившись за свободным столиком в дальнем углу, стал наблюдать за ними из-за спин и лиц посетителей. Майя выглядела грустной, скорее даже подавленной. Такая же она была и дома. Ян не жестикулировал, казался совершенно спокойным. Я его сразу узнал, действительно, я был с ним знаком.
Когда они пропали из виду, я вышел из своего укрытия, как медведь из берлоги, разбуженный запахом весны, но крайне голодный и агрессивный. Внезапно заметил Майю в кофейне «Шоколадница» и поспешно спрятался в толпе, наблюдавшей