Головокружение. Дамир Гильманов
не в тебе, а в ней. А мне твои подачки не нужны. В другое время и в другом месте я бы еще подумал, но не сейчас.
Он ловко жонглировал словами, поэтому, видимо, легко закружил Майе голову.
– Ты неправильно меня понял, – будто обиделся он.
– Но я тебя ни в чем не обвиняю, – заверил я примирительным тоном. – Это решила Майя, значит, так тому и быть. И не стоит мне предлагать никакой работы, никаких денег, это похоже на выкуп. Ты и не способен дать то, что мне нужно.
– Легко, только скажи, что тебе нужно… Герман, послушай меня, если бы ты мог сейчас признаться себе честно, то сказал бы, что дело и не в Майе. Она стала тебе не нужна. Тебя мучает что-то другое.
Он пристально посмотрел в мои зрачки, которые хищно сузились, и я мысленно грохнул Яна кулаком по его горбатому носу. Его большие серые глаза излучали в эту секунду и смирение, и неукротимость.
– Давай, за тебя, – торопливо произнес он и, задрав подбородок кверху, опрокинул рюмку водки. – Я сейчас приду, жди меня здесь, – буркнул Ян, прожевывая кусок мяса, и вышел, нет, буквально выбежал на улицу.
Он был – и его не стало. И я почувствовал безмерность своего одиночества. Но он уже снова сидел передо мной. Время его отсутствия обрушилось, будто и не было. Или уже он успел прибежать, пока я сам отсутствовал. Похоже было на то, что я захмелел. Что-то он все время куда-то убегал и тут же возвращался. Несмотря на то что Ян сразу показался мне прохвостом и авантюристом, с ним было легко: он умело развлекал, говорил и по делу, и впустую, не прерываясь. Но мне стало вдруг смешно:
– Зачем ты изображаешь из себя супермена? Миллионы раздаешь, а сам сидишь на улице… портреты рисуешь, ха-ха!
– Знаешь, что тебя мучает или, точнее, чего тебе не хватает? – уставился он на меня, не реагируя на мой смех. – Ты хочешь быть одновременно честным и богатым, но так не бывает.
– Не фантазируй, Ян, у меня нет мечты стать богатым, и даже честным я не хочу быть.
Он поднял указательный палец, хотел что-то сказать, но передумал и снова исчез.
Я с безразличием наблюдал за двигающейся по тротуару толпой, бесцельно выхватывая взглядом отдельных особей женского пола, которые выделялись чем-то особенным: ярким лицом, одеждой, фигурой, походкой, обнаженными коленями, – но никто из них не мог сравниться с Майей.
Странно, что Ян снова сидел напротив меня и подливал водку. А я будто смотрел на себя его глазами, заметившими в моих скрытую угрозу. «Нет, за такого я не отдам Майю, – подумал я, – но она и сама передумает, или уже передумала».
Свет на улице померк, невнятно приближался вечер. Я мельком, но осмысленно взглянул на свои руки и сжал кулаки.
– Хочешь подраться? – спросил он, глянув исподлобья на мои руки.
Я посмотрел на его переносицу с густыми поседевшими бровями и натянуто рассмеялся, почувствовав, что он затаился и ждет.
Он ни разу не улыбнулся. Я стал догадываться, что весь его словесный поток был вызван инстинктивным азартом охотника.
– А я взял с собой кавказский нож, красивый такой, друг привез