Имам Шамиль. Том второй. Мюршид Гобзало – огненная тропа. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский
предупредила о себе винтовка мюршида. Умышленно посланный чуть выше голов свинец, злобно визжа, оббивая листья и сучья, вгрызся в ребристый ствол векового дуба, осыпав колючим крошевом всадников.
…Мчавшиеся сзади наскочили на передовых, смешали ряды, закружились на узкой тропе. Хотели было подъехать ближе, но громкий голос Гобзало заставил их осадить коней.
– Стойте! Чего надо? – крикнул с седла Гобзало. Отсвет лимонных лучей, сквозь листву, упал на воронёное дуло. Одноглазая винтовка смотрела тёмным оком, определённо угрожая, перемещаясь с одного наездника на другого. – Что? Взять вздумали? Ну, бери, кто смел!
– Ассалам алейкум, брат! Зачем стрелял?!
– Э-э! Мы с миром!..Тебе в помощь пришли! Опусти ствол от греха…
– Почём мне знать, что у вас на уме? Ну!
– Небом клянусь, брат! Ва-а! Без злого умысла мы…
Грозно взирая на джигитов огненными глазами, продолжая цепко держать их на прицеле, Гобзало бросил:
– Мне не по вкусу ваши клятвы! Собачий хвост им цена…Хо! Если вы волки, а не шакалы…Бросайте оружие на землю. Всем спешиться! Или клянусь Кораном, дальше с вами заговорит мой карабин.
Всадники, все как один, беспрекословно выполнили приказ. И только тогда мюршид Гобзало поверил им, сунул карабин в чехол, сменил гнев на милость.
Билла-ги! Перед ним и вправду стояли тринадцать прекрасных молодых джигитов Гидатля. Да таких статных и стройных, что даже врагов ослепила бы их мужественная красота.
– Э-э, да я вижу среди вас урадинцев, соседей моих, братьев Чееровых. Это ты, Магомед? А рядом твой младший брат Алиасхаб?
– Да, уважаемый. – Они с почтением склонили головы.
Чувствуя полное доверие к юношам, Гобзало сам легко соскочил с коня. Подошёл к Чееровым в своём пыльном дорожном платье, вооруженный с головы до ног. Нет, он не был молод, как они, но был хорош своей особой воинской статью, соколиной стремительностью и львиной осанкой. Храбрость его была примером для мужчин, а тополиная стройность и суровая красота – предметом воздыханий для женщин.
– Но зачем вы здесь? – Гобзало пытливо всмотрелся в их лица.
Оба урадинца с блестящими глазами, в которых тлел непримиримый огонь мести, жадно и преданно смотрели на него. – Что молчите? Ваш отец громче других рвал глотку на годекане, что не пустит своих сыновей в Гуниб.
– У нас свои языки…
– Свои папахи на головах!
– Так вот и цените больше не папахи, а что под ними, – усмехнулся мюршид и дружески потрепал крепкое плечо Алиасхаба, которое радостно дрогнуло под его пальцами и налилось чугуном силы.
Гобзало, хмуря брови, прошёлся вдоль примолкшего ряда воинов, придерживая рукоять своей шашки-гурды.
– Что ж, все вы волки? И здесь, чтобы рвать глотки русским собакам? Это хорошо! Воллай лазун! Злая, неумолимая сила пришла на Кавказ. Биллай лазун! Опаснее, чем полчища кровожадного Надир-шаха и гибельнее злобных орд Хромоногого Тамерлана! Урусы – вот это зло! Великий