Танки: 100 лет истории. Ричард Огоркевич
нового и менее мощного 45-сильного Baby Holt, который, в отличие от 75-сильного собрата и прочих современных ему подобных изделий, не имел поворотных колес. В результате этого путешествия компания Шнайдера заказала по одному трактору двух типов и получила их из Соединенных Штатов к началу мая 1915 года.
Испытания тракторов в Ле-Крёзо выявили бóльшую степень маневренности Baby Holt, а также показали его способность послужить основной для создания гусеничной бронированной машины, превосходящей по характеристикам колесные бронеавтомобили. Возможности в плане преодоления пересеченной местности и препятствий трактор демонстрировал самому президенту Французской Республики, и в июле на фирме Шнайдера приступили к созданию «вооруженного и бронированного трактора» на основе слегка удлиненного шасси Baby Holt. Однако в сентябре работу пришлось прекратить из-за вмешательства Бретона и материально-технического управления Военного министерства, что вынудило Шнайдера перераспределить усилия в пользу постройки машины, более подходящей для установки модернизированных по сравнению с прежним вариантом кусачек для колючей проволоки системы Breton-Prétot. Испытания резака для проволоки, установленного на малый трактор Холта, прошли в декабре 1915 года и вызвали сомнения в эффективности конструкции, однако еще раньше военный министр заказал Шнайдеру сразу десяток единиц гусеничной бронетехники под эти кусачки.
Дальнейшие испытания в январе 1916 года показали, что никакие резаки не нужны вовсе, поскольку гусеничная машина способна попросту раздавить проволочные заграждения одним своим весом[70]. Вместе с тем трудно сказать, сколько еще времени и усилий пришлось бы впустую потратить на бесполезные резаки просто из-за политического влияния Бретона, продолжавшего поддерживать этот проект, если бы не появление на авансцене событий полковника Ж. Э. Этьена. Ему удалось вернуть фирму Шнайдера на более перспективный путь и вдохнуть новую жизнь в разработку гусеничной бронетехники.
Будучи артиллерийским офицером, Этьен умел мыслить техническими категориями, помимо прочего став первопроходцем в деле применения авиации для корректировки артиллерийского огня. Когда началась война, Этьену вверили командование артиллерийским полком и с позволения военного министра разрешили использовать звено из двух аэропланов, которое он сам же и сформировал, в результате чего его полк на протяжении двух первых месяцев войны оставался единственным обладателем собственных самолетов наведения[71].
Когда загрохотали пушки великой бойни, Этьен сосредоточил внимание на вопросах повышения подвижности артиллерии и спустя всего несколько дней после начала боевых действий будто бы сказал офицерам полка, что победа достанется тому из участников конфликта, кто первым поставит 75-мм пушку на машину, способную передвигаться по любой местности. А надо заметить, что 75-мм полевая пушка (вероятно, самое
Ibid. P. 82.