НАБАТОМ БЬЮ В КОЛОКОЛА! Поэма покаяния. Борис Алексеевич Ефремов

      Застрелены мать и отец

      С ним вместе.

      Безжалостны цинк и свинец.

      «Груз-200».

      Жених никогда не придёт

      К невесте.

      Невеста винтовку берёт.

      «Груз-200».

      Руины – последний редут,

      Как в Бресте…

      И беженцев толпы бредут.

      «Груз-200».

      Но цепко попутал уже

      Гнев, бес ли

      Сатрапов, кому по душе

      «Груз-200».

      Им грезится Новый Союз,

      Хоть тресни,

      И груз им, понятно, не в груз —

      «Груз-200».

      Забудем ли о палачах?

      О чести?

      На веки у нас на плечах —

      «Груз-200».

      Я плачу от бессилья.

      Война, опять война.

      Ах, мать моя Россия,

      Кровавая страна…

      Ни за что на свете не пойму я,

      Хоть пробьюсь над этим целый век,

      Как разбойно на судьбу чужую

      Поднимает руку человек.

      Не пойму, какой метелью лютой

      Зло во тьме души его поёт.

      Кто ему в жестокую минуту

      Право на бесчувствие даёт.

      Почему ни разу в миг ненастья

      Сумрак дум его не обожгло, —

      Что страшнее в мире нет несчастья,

      Если человеком правит зло.

      Что одна единственная вера,

      Стоящая смысла бытия —

      Не убить ни птицу и ни зверя,

      Не ступить ногой на муравья…

      Разошлись запоздалые гости.

      Отогнав нетерпения дрожь,

      На диван возле шляпы и трости

      Ты садишься и гранки берёшь.

      Невесёлое счастье поэта

      Душу, будь ты хорош или плох,

      В книжки вкладывать. Новая, эта —

      Первый том из намеченных трёх.

      Но какою щемящею силой

      Типографские дышат листы! —

      Не забытою родиной милой,

      Где в тоске и дома и кресты.

      Роковыми годами скитаний,

      Где, взрослея, вскипала душа

      Против бритвенных жизненных граней,

      Каждый шаг свой в крови верша.

      Сердце ныло, звенело, страдало,

      Но ему не знаком был страх.

      Где жестоких прозрений начало?

      Может, в этих давнишних строках?

      «Худощавый и низкорослый,

      Средь мальчишек всегда герой,

      Часто, часто с разбитым носом

      Приходил я к себе домой.

      И навстречу испуганной маме

      Я цедил сквозь разбитый рот:

      – Ничего! Я споткнулся о камень,

      Это к завтраму всё заживёт»…

      Но в далёком незрелом начале

      И сегодняшний брезжил день —

      Во