НАБАТОМ БЬЮ В КОЛОКОЛА! Поэма покаяния. Борис Алексеевич Ефремов
века
Он, как в сказке, достиг своего.
Скрыв и мысли, и чувства, и страсти,
И дела, от которых озноб,
Раз! – и он оказался у власти
И корону надвинул на лоб.
И старушки болезные рады,
Бьют поклоны: «Какой молодой!»
И расправы, враньё, и парады,
И война закружили страной…
Пусть не принято так на параде,
Но, срывая молчанья кольцо,
О большой непридуманной правде
Я скажу ему нынче в лицо.
Из записной книжки
Не нравится служить народу?
Сподручней дьяволу в угоду?
Но помнить, право же, не в труд,
Что есть ещё и Божий суд!
Я до нынешних дней сомневался,
Как с мечом мне по жизни идти.
Боже мой! Как же я ошибался!
Ты прости мне сомненья мои.
Нахрапистую ложь властей
Господь – настанет срок – осудит.
Да будет это поскорей!
Да поскорее будет!
Нет в России политзаключённых
Нужно мыслить без страха.
Послушай, мой дорогой:
Мы уберём Номаха,
Но завтра у них будет другой.
Нет в России политзаключённых.
И откуда им, нехристям, быть?
Власть по числам нечётным и чётным
Не устала народ свой любить.
Нипочём ей дорожные кочки —
Самолёты по тучкам летят.
У Медведева круглые щечки,
И лоснится у Путина взгляд.
Кого мы только не бранили…
Кого мы только не бранили
За то, что нёс стране беду…
Но Русь мы сами погубили,
Тогда, в семнадцатом году.
Теперь до смерти будут сниться…
Теперь до смерти будут сниться
И эта улица и дом,
И двор наш, и соседей лица,
И шум протоки за углом.
И не стареющие вроде,
Каким бы лётом жизнь ни шла, —
Отец у грядок в огороде
И мать на кухне у стола.
И плот сосновый, и протока,
И синий катер «Ленгидэп»,
И в майку спрятанный до срока
Прихваченный из дома хлеб.
Песок на солнце раскалённый,
Воды зелёной пелена,
Когда жарою опалённый
Нырнёшь за камушком со дна.
И леденящая прохлада,
И ты, как пробка, рвёшься прочь…
И что ещё для сердца надо,
Чтоб с болью помнить день и ночь!
Из проволок колючих кружева…
Кэгэбэшное правленье устарело,
Но из проволок колючих кружева
Всё плетёт, хотя уже и неумело,
Ну, да этим вечно славилась Москва.
Из протоиерея Димитрия Троицкого
Про Истину