Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время. Семен Ефимович Резник
войны, российские ученые были оторваны от мировой науки и три года – из-за войны гражданской – друг от друга. Не всем удалось уцелеть в эти страшные годы; о судьбе других ничего не было известно, о третьих ходили неясные слухи. И вот появилась возможность встретиться, поделиться пережитым, рассказать о том, что удалось сделать за эти годы, узнать, что сделано коллегами.
Вавилов был не только организатором, но душой съезда, ведущим действующим лицом. Его доклад стал главной сенсацией съезда. 4 июня С.И.Жегалов писал жене: «Утром отправил тебе письмо и сейчас же после первого заседания съезда пишу тебе второе. Заседание это было исключительно интересным и оставило на редкость сильное впечатление. Это был большой триумф Николая Ивановича, который будет продолжаться при каждом его выступлении. Он сделал интересный, исключительно интересный доклад с громадным количеством удивительно хороших демонстраций. Когда он кончил, к кафедре подошел старый ботаник Заленский и взволнованным голосом заявил: “Господа, настоящее заседание уже стало историческим, и биологи могут приветствовать своего Менделеева”»[125].
Доклад Вавилова был посвящен закону гомологических рядов в наследственной изменчивости.
С докладами на съезде выступили также три ученицы Вавилова, в их числе Елена Барулина. Название ее доклада: «О вике, засоряющей посевы чечевицы».
Сразу после съезда Вавилов начал подготовку экспедиции в низовья Волги – она состоялась в августе. В ней приняла участие и Леночка Барулина.
В конце концов произошло то, что должно было произойти.
Объяснение было бурным, взволнованным, невразумительным.
Не успев до конца выяснить отношения, Вавилов умчался на новый съезд, по прикладной ботанике, его созвали в Воронеже.
Сразу же ей написал. В основном о съезде, о коллегах, которых не видел три года, о большом интересе к закону гомологических рядов; о том, что его просят выступить с докладом о рядах, к чему он не готовился. И только две скупые строчки о самом главном для них обоих: «Я очень хотел бы, чтобы ты была со мной. Так много надо еще видеть, надо понять друг друга»[126].
После доклада о рядах написал снова. Письмо заканчивается припиской по-английски: «Очень жаль, что ты не в Воронеже».
Из Воронежа Вавилов съездил в Козлов – познакомиться с кудесником-садоводом Мичуриным, увидеть своими глазами его знаменитый сад, уговорить подготовить книгу о своем опыте. Оттуда отправился в Петроград, по пути остановился в Москве, где застал Леночкино письмо. О чем оно?
Ее письма были изъяты в 1940 году при обыске квартиры Вавилова молодчиками из НКВД, позднее уничтожены. Об их содержании мы можем только догадываться – по ответам Николая Ивановича, которые чудом уцелели.
Она писала о том, что не так всё просто в их отношениях, как ему кажется. Что люди осудят их «незаконную» связь, осудят самые близкие: его семья и ее. Писала о том, что он слишком влюблен в науку, чтобы она, Лена Барулина,
Цит. по: Полумордвинова И.В. Сергей Иванович Жегалов и Николай Иванович Вавилов (по материалам семейного архива Жегаловых) // Известия ТСХА. 2012. Вып. 4. С. 54–55.
Письмо Н.И.Вавилова Е.И.Барулиной от 24.9.1920, Воронеж // Природа. 2009. № 11. С. 59.