О книгоедстве. Цви Владимирович Найсберг
всему тому довольно непритязательному искусству сколь яростно и бескомпромиссно, именно так всецело прилюдно обнажать гниющие язвы всего своего вполне современного ему общества.
58
Ну, а всемилостивое и торжественно клятвенное начертание всевозможных и всяческих ласковых красивостей общественную жизнь нисколько не украшает, а только лишь может сделать чью-либо душу несоизмеримо стыдливее, а также еще и донельзя приторно восторженной.
И право же, слащавая патока душу на куски вовсе и близко нисколько не рвет, а скорее наоборот – она-то еще весьма во всем поспособствует совершенно так всецело безгрешному читательскому самолюбованию.
Внешнее удобство изящной формы и есть самое основное отличие литературы, созданной во имя максимального ублажения и довольно-таки вздорного затрагивания всяческих отвлеченно мечтательных струн в душе буквально-то всякого безнадежно праздного читателя.
Именно в этом и есть суровая разница между настоящей, как правило «кровоточащей» фантазией и всевозможными уловками, зачастую безбожно пытающимися ее хоть сколько-нибудь довольно-то наскоро заменить.
59
И происходит уж при этом именно то, что вся радость от всего светлого в этой жизни и превращается в самый универсальный подход ко всей вселенной, которая весьма резко при этом упрощается в свете самого непристойно сладострастного к ней подхода.
А на этой основе и вырабатывается понятие крайне уж во всем бесслезной целесообразности, а оно, в свою очередь, и приводит к колоссальной жестокости, ранее никем еще вовсе и близко доселе не виданной.
Причем буквально никого далее реалии хищного идеями века более так и близко нисколько не ужасают.
И это как раз именно в свете их полнейшей, отныне во всем принципиально так спесиво беспощадной обыденности.
А произошли все эти подчас попросту стирающие в труху всякую совесть и мораль «довольно-таки доблестные изменения» во всей общественной психологии исключительно из-за той самой бескрайней цивилизованной упрощенности всей той современной темной и убогой урбанистической жизни.
И во все это наше исключительно вроде бы более просвещенное, нежели чем некогда ранее, время культурный и респектабельный человек, безусловно, может, выйдя из концертного зала, сразу уж до чего только незамедлительно перейти к другим, куда более на этот раз самым прозаичным вещам.
К примеру, к самому циничному и прагматичному осуществлению до чего вот и впрямь давнишнего своего замысла по физическому устранению не в меру зарвавшегося конкурента или мало ли чему еще куда исключительно несоизмеримо более значительно разве что еще более худшему.
В некоторых случаях в страшной борьбе за место под солнцем, имея дело с исключительно же нелицеприятно хватким конкурентом, нынешние финансовые акулы и впрямь ведь способны угробить массу народа, лишь бы урвать