Рыцарь-м*дак. Николай Дмитриевич Мурыгин
на бумаге, её слова станут словами беспристрастного журналиста, а мои ответы будут казаться ответами человека, который слишком болезненно реагирует.
– Я живу жизнью рок-н-рольщика без рок-н-ролла. Громко, ярко, отмахиваясь от проблем. Вчера не имеет значения, завтра никогда не настанет, каждый день – последний сегодня. Кто-то посвящает жизнь служению стране, Богу, фирме, науке. Кто-то всю жизнь ищет свою гавань, мечется от пристани к пристани, а погибает, так и не найдя. Наделив свое существование хоть каким-то смыслом, ты обрекаешь себя на невозможность достижения. Твоя цель вечно маячит на горизонте, но, сколько ни иди навстречу, она всё там же. Жизнь многих – иллюзия восхождения, но если у горы нет верхней точки, чем спуск отличается от подъёма? Понимание этих вещей дарит мне свободу, я зависим от физиологии, но чем эта зависимость хуже любой другой?
Журналист что-то пометила в блокнот, поправила очки и продолжила.
– Хорошо, допустим, Ваша жизнь именно такова. А как Вы относитесь к тому, что Вас читают в основном подростки? Книга, посвященная сексу, наркотикам и алкоголю учувствует в воспитании молодых людей. Как Вы думаете, это норма?
– Хотите возложить ответственность за формирование ложных идеалов на меня?
– Нет, что Вы, я только хочу понять, осознаете ли Вы свою социальную роль.
– Ну, во-первых, не я первый, не я последний. Книг со схожей тематикой масса. Вышел не один десяток фильмов и сериалов, где главный герой – сомнительная личность, при этом вызывает симпатию. Я просто сделал то, что смог – написал и продал свою историю. Я не называю свой роман великим, это этап в моей жизни и лишь мгновение для индустрии. Стыдно ли мне за него? Нет. Считаю ли я, что люди делают правильно, покупая это? Не моё дело.
– Значит, считаете, нет смысла пытаться использовать во благо рупор, попавший Вам в руки?
– Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Объективно я не способен ничему научить будущее поколение. Максимум могу показать картинку со своим изображением и сказать: не надо делать, как дядя, это утащит вас в пропасть. Я не знаю ничего за доброе-светлое, я знаю за грязное и приятное. То, что это потребно, не моя вина.
– Не Ваша лично, но невозможно отрицать коллективную ответственность, она разделена между всеми, кто писал и пишет подобные вещи, кто их издает, кто продает и конечно, тех, кто читает.
Давить на общественную мораль – беспроигрышный вариант.
«Хорошо, что никто в моей книге предсмертной записки не оставил или ещё чего похуже, она бы с радостью и это использовала».
– Хорошо, давайте по-другому: я принимаю часть этой самой коллективной ответственности, понимая, что в моей власти на короткое время оказалось некоторое количество симпатизирующих умов. Я понимаю и принимаю это. Но делать с этим решительно ничего не намерен.
– Не кажется ли вам, что это недостойно, для писателя, в вашей власти сделать мир лучше.
– А Вам не кажется, что Вы много на себя берёте, занимаясь распределение вины?
– Нет, –