Под крылом божественного ветра. Наталья Аверкиева
дорогой, я с Алексом воевала, – улыбнулась как-то затравленно. На руках она держала маленького голого карапуза. Губы сами собой расплылись в улыбке. Я перешагнул порог и протянул к ребенку руки.
– Помыть надо, – увернулась Мари. – Проходи. Прости, я не ждала никого, тут немного неубрано.
Я скинул туфли и проследовал за ней по узкому коридорчику.
– Туда, – кивнула она в сторону. Я посмотрел в указанном направлении, и мой нос уперся в дверь. Если открыть дверь со стороны входной двери, то она полностью перекроет коридор, и в туалет ты уже не попадешь. Это стало для меня очередным неприятным открытием. Кое-как повозившись с дверью, я добрался до ванной, вымыл руки и наконец-то попал в гостиную. Она же спальня. Она же детская. Она же столовая. Она же кабинет. Она же кладовка. В кроватке руками дрыгал еще один голопузик. Перед ним висела гирлянда из игрушек. Он задевал ее, игрушки позвякивали, малыш пускал пузыри и издавал какие-то странные звуки. Мари торопливо собирала развешенные по всей комнате пеленки. Второй мальчик лежал на ее кровати. Он явно был недоволен, что его оставили без внимания.
– Можно? – подошел я к нему.
– Только головку придерживай. – Мари помогла мне взять ребенка на руки. – И, Дэн, осторожней, он может тебя описать. Подожди.
Она схватила одну пеленку, быстро ее свернула и проложила мальчику между ног.
– Ну, если отреагируешь быстрее, то шансы остаться сухим у тебя есть. Небольшие, но есть.
Казалось, все это такие мелочи… Я держал на руках человека. Маленького, живого. Как-то по-особенному пахнущего. Человек внимательно смотрел на меня темными глазами. Его малюсенькие пальчики с крошечными ноготками сжимали мой палец, который казался совершенно неприличных размеров. Губки причудливо изогнуты. Уши… Я смотрел и улыбался – уши наши, породистые – маленькие, аккуратные, с тонкой мочкой. Темные волоски торчали ежиком на голове. Заметив это, я засмеялся – прическа папина. Провел пальцем по голове. В черепе была какая-то пульсирующая дырка!
– Мари! У него это!!! – подлетел я к ней, боясь сдвинуть палец с места и потерять «находку».
Мари оторвалась от второго ребенка, нахмурилась.
– Дырка! Вот тут! Дыра! Посмотри! Там же мозг! Там нет кости! Мозг можно повредить!
– Шенк, это у тебя мозг повредился, – фыркнула она. – Это родничок. Он только к году затянется.
– Это не опасно?
– Нет, конечно.
Я облегченно сел рядом с ними на диван, прижимая к себе ребенка.
– Как их зовут?
– У тебя на руках Александр, а это Михаил.
– Алекс и Михи… А кто старше?
– Александр. На десять минут.
Я с гордостью посмотрел на человека на своих коленях.
– Александр. Александр Шенк.
– У него моя фамилия, – тихо, едва слышно сказала она.
Я сделал вид, что не услышал. У них будет наша фамилия. И это не обсуждается.
– Красивые имена.
Она улыбнулась и кивнула.
– Поможешь мне их покупать и уложить? У них колики.