Моя Наша жизнь. Нина Фонштейн
из лучших преподавателей был, разумеется, Марк Львович Бернштейн. К тому же он читал нам основы металловедения, которое я хотела видеть моей специальностью. Ему было чуть больше сорока, он ходил в коротком пальто и кепке и, как я теперь понимаю, пижонил перед обожавшей его аудиторией.
Когда мы были на пятом курсе, он защитил докторскую диссертацию, где многое объяснялось ролью дислокаций, достаточно нового тогда параметра. Известна анекдотическая быль, что в пятидесятые годы, после первых трактовок открытий Тейлора, объяснявших реальную прочность и поведение металла при деформации наличием в нем внутренних дефектов – дислокаций, в «Ленинградской правде» вышла серьезная статья под громким заголовком: «Советский металл не может быть дефектным».
Теорию дислокаций как нечто оспоримое Бернштейн читал нам как факультативный курс после плановых лекций. Еще много лет спустя профессор Шмаков, заведующий кафедрой металловедения МИЭМА, на заседании ученого совета МИСиС попросил диссертанта:
– А теперь объясните ваши результаты без этих, без дислокаций.
Всем запомнилась последняя в семестре лекция Марка Львовича и ее окончание, приготовленное под аплодисменты. У него спросили, как он принимает экзамены и чем руководствуется при конкретных оценках. М. Л. ответил притчей, которую, в свою очередь, слышал от профессора Гудцова, руководителя кафедры в его бытность студентом:
– Сдает студент экзамен. Все говорит вроде правильно, но не твердо. Профессор задает дополнительный вопрос – ошибка. Еще один – правильно, но не твердо. Еще один – ошибка. Тогда, чтобы подготовить студента, профессор спрашивает: «Допустим, вы едете в трамвае, билет стоит 15 копеек, а у вас четырнадцать. Разве даст вам кондуктор билет?». На что студент ответил не задумываясь: «Если не сволочь – даст!».
С этими словами Марк Львович артистично вышел из аудитории под наши восторги.
Так оно и было по жизни. Он был очень широким человеком, не запрещал пользоваться учебниками на экзамене, различая выученное или только сейчас прочитанное от понятого.
Особой его чертой была душевная щедрость. Никогда не подсчитывал, повлияет ли его ходатайство о ком-то или обращение к кому-то на возможность потом попросить что-то для себя. Брался за трубку телефона, чтобы помочь, не дожидаясь прямой просьбы.
Поскольку он был еще и обаятельным относительно молодым мужчиной, я пялилась на него, почти не отрываясь. Девочек в нашем потоке было немного, и мое внимание не осталось незамеченным. Чтобы не оставлять маму с Мишей на целый день, мы обычно сдавали экзамены с Юрой в разные половины дня. Была зима, я сдала экзамен, получила пятерку, побежала в Серпуховской универмаг, купила Мише деревянную лопатку и стояла под дверью, поджидая сдававшего экзамен Юру, чтобы вместе пораньше бежать домой.
Марк Львович несколько раз выходил из аудитории, с интересом рассматривал лопатку, которую я покручивала. Потом получил пятерку и Юра, вышел в коридор, взял