Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2. Николай Федорович Дубровин
укреплением. По собравшимся на площади казакам был открыт картечный и ружейный огонь, заставивший их разбежаться с огромной потерей. Скрывшись по улицам и не смея показаться на площадь, казаки засели в крайних домах и открыли огонь по ретраншементу, но как расстояние до него было теперь довольно значительно, то выстрелы их и не причиняли особого вреда гарнизону.
Между тем спустившиеся в ров мятежники подкапывали насыпь, рубили заплотные столбы и пытались снова взобраться на вал, но все их попытки оказались безуспешными. Будучи отрезаны от своих целой площадью, обстреливаемою сильным картечным огнем, они не могли ожидать помощи и были не страшны гарнизону. Сначала на них сыпали горячую золу и лили вар, а потом произведена была вылазка под начальством подпоручика 6-й легкой полевой команды Полстовалова. Принятые в штыки, мятежники, после слабого сопротивления, были выгнаны изо рва, и как только появились на площади, их осыпали картечью и ружейными пулями. Большинство их было или убито или ранено, и штурм укрепления, продолжавшийся около десяти часов, лишил Пугачева до 400 человек его сообщников; потеря гарнизона состояла из 15 человек убитыми и 22 ранеными[115]. Опасаясь вылазок, казаки усилили караулы на баррикадах и обвинили Кубаря в измене, говоря, что он нарочно вел подкоп не туда, куда следовало. Пугачев хотел его повесить, но один из казаков, бывших в толпе, выстрелил и ранил Кубаря в живот. Самозванец приказал отыскать другого минера и, собираясь уехать в Берду, велел вести новый подкоп под церковь, так как казаки уверили его, что пороховой погреб гарнизона находится под колокольней.
Пред отъездом Пугачев приказал яицким казакам выбрать себе атамана и за несколько дней спрашивал разных лиц, кого бы они желали иметь своим начальником. Большинство указывало на казака Никиту Каргина, человека жестокого по характеру, но набожного, «для спасения своей души и богомолий» жившего в пустыне на реке Ташле, находившейся в 100 верстах от Яицкого городка и недавно приехавшего повидаться с семьей. Самозванец призвал к себе Каргина, посмотрел на него пристально и отпустил.
– Поди теперь домой, – сказал Пугачев, – а впредь будешь ты мне надобен.
Чрез несколько дней самозванец опять призвал к себе Каргина и отправился с ним на площадь, где собран был казачий круг. Там, по приказанию Пугачева, казак Иван Герасимов прочел прежний указ самозванца, в котором он жаловал казаков землей и вольностью, рекой Яиком со всеми впадающими в нее реками и протоками.
– Извольте, яицкое войско, – сказал затем Пугачев, – выбрать себе атамана и старшин, по прежнему вашему обыкновению, кого хотите – отдаю это на вашу волю. Если выбранные атаманы и старшины не станут делать войску угодность и казаки будут ими недовольны, то отдаю на их волю, хоть через три дня, старого атамана и старшин сменить, а на место их выбрать других старшин, в кругу, по общему совету.
– Довольны, батюшка, надёжа-государь, – кричали одни, – вашей царской милостью!
– То-то
Журнал действий команды в яицком ретраншементе с 30 декабря 1773 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. IV; Показание Ивана Почиталина 8 мая 1774 года // Гос. архив, VI, д. № 506; Оборона крепости Яика (Отечественные записки, 1824, ч. XIX, № 52).