Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2. Николай Федорович Дубровин

Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2 - Николай Федорович Дубровин


Скачать книгу
она мне жена, когда с царства свергнула – она мне злодейка.

      – Так тебе ее не жаль?

      – Нисколько; жаль только Павлушу, он законный мой сын, а ей, как Бог допустит в Петербург, срублю голову.

      – Тебя туда не допустят. У государыни людей много, тебе прежде срубят голову.

      – Я скоро возьму Оренбург и тогда до Питера дойду беспрепятственно.

      – До Питера еще много городов.

      – Только бы Оренбург взять, а там все ко мне преклонятся[120].

      Оренбург-то взять было трудно, а Яицкий городок казалось легче. Подкоп приходил к концу, и в половине февраля минеры дорылись до камня, очевидно фундамента колокольни. Тогда самозванец приказал не двигаться более вперед, а вырыть в конце подкопа глубокую яму, чтобы положить в нее бочонки с порохом. Все рабочие были распущены по домам с приказанием не выходить из них в течение нескольких дней, пока Ситнов с приближенными Пугачева успеют зарядить колодезь и произвести взрыв[121].

      Между тем в полночь, 19 февраля, явился в укрепление к Симонову малолеток, казачий сын Иван Неулыбин, и объявил, что казаки намерены вновь атаковать укрепление и что они подвели подкоп под колокольню. Неулыбин был принят сначала за человека, подосланного Пугачевым, чтобы подобным известием поколебать гарнизон, заставить его снять посты, ближайшие к колокольне, и тем облегчить мятежникам доступ к этому пункту. Тем не менее известие это не могло быть оставлено без всякого внимания, и полковник Симонов приказал вывезти весь хранившийся под колокольней порох и приступить к устройству контрминной галереи. Едва только успели вывезти часть пороха, как последовал взрыв, и колокольня, говорит очевидец, «с удивительной тихостью начала валиться в ретраншемент. На самом верху оной спали три человека; не разбудя, их снесло и с постелями на землю, чему, по высоте здания, трудно даже поверить; бывшую наверху пушку с лафетом составило на низ. Хотя падение было тихо и камни, не быв разбросаны, свалились в груду, однако около 45 человек лишились при сем жизни»[122].

      Лишь только последовал взрыв, Симонов приказал тотчас же открыть артиллерийский и ружейный огонь, предполагая, что мятежники попытаются овладеть укреплением; но казаки не решились на приступ. В темноте слышны были только крики и понукания старшин.

      – На слом! – кричали они. – На слом, атаманы-молодцы!

      Казаки не слушались и вперед не подвигались, а, засев за своими завалами, ограничивались одним криком. Не видя никого вблизи укреплений, полковник Симонов приказал уменьшить огонь, и хотя штурма не было, но крики и визг продолжались до света.

      19 февраля в городке было замечено большое движение, которое продолжалось и на следующий день. То были сборы в дорогу и отъезд Пугачева в Берду.

      – Смотри же, старик, – говорил самозванец, обращаясь к Каргину, – послужи мне верою и правдою. Я теперь еду в армию под Оренбург и возвращусь оттуда скоро, а государыню здесь оставляю. Вы


Скачать книгу

<p>120</p>

Показания: Пугачева 4 ноября 1774 г.; Михаила Толкачева, Устиньи Кузнецовой, Петра Кузнецова, Марьи Шелудяковой, Никиты Каргина, дьячка Ивана Корчагина, пономаря Петра Живетина, Ивана Почиталина и других // Гос. архив, VI, д. № 506, 512 и 467.

<p>121</p>

Показание крестьянина Петра Таркова 16 мая 1774 г. // Там же, д. № 467.

<p>122</p>

Оборона крепости Яика // Отечественные записки, 1824, ч. XIX, № 52, с. 171.