Ничего не говори. Брэд Паркс

      Через час или два, когда я все еще прокручивал в голове все, что мне было известно, в кухню, громко хлюпая носом, вошла Элисон. Глаза ее покраснели от слез.

      Она не задержалась у стола и вообще никак не обозначила, что замечает мое присутствие. Просто подошла к полке и достала стакан.

      Даже под угрозой нависшей над нами опасности она двигалась грациозно и легко. Элисон тоже было сорок четыре, но она не выглядела на свой возраст. Ее тело было таким же изящным, что и двадцать с чем-то лет назад, когда мы только познакомились. Она по-прежнему держалась идеально прямо, а плечи – у моей жены роскошные плечи, надеюсь, это не очень странно звучит – не уступили гравитации ни миллиметра.

      У нее появилось несколько седых волос, но их не было заметно на фоне ее естественного пепельного оттенка. Наблюдая, как мои волосы редеют, а морщины углубляются, я был уверен, что Элисон если и стареет, то едва заметно. А может, я просто этого не замечал. Когда любишь, такое возможно.

      Я отнюдь не считаю Элисон образцом совершенства. Она пачками поглощает шоколад и чипсы, хотя с ее метаболизмом и регулярной физической нагрузкой может себе это позволить. Она тайком покуривает на работе, думая, что я ничего не знаю. Она ужасно водит машину.

      Назвать нас идеальной парой я тоже не могу, поскольку это явление существует лишь в воображении одиноких людей и производителей поздравительных открыток. Между нами бывают размолвки, но сопровождаются они не шумными скандалами, а яростной тишиной. Мы можем не разговаривать по нескольку дней, и мы оба слишком упрямы, чтобы уступить, независимо от того, с чего началась ссора. Иногда, подавленный этим молчанием, я всерьез начинаю думать, что мы на грани развода.

      Но в конце концов один из нас всегда сдается. И если мы что и умеем в жизни, так это потом над этим посмеяться. У нас есть дежурная шутка про то, что Элисон намерена сбежать от меня к Полу Дрессеру – это ее школьный бойфренд, у которого с каждым годом прибавляется денег, дорогих костюмов и любовниц. После нашего примирения она говорит что-нибудь вроде: «Знаешь, личный самолет Пола Дрессера задержали на Мальдивах. Думаю, я еще немного поживу с тобой».

      Кроме этого, я могу с уверенностью сказать, что искра влечения, из которой столько лет назад разгорелась моя влюбленность, по-прежнему не угасла. Жена не верит мне, когда я ей это говорю, но я не сомневаюсь: если мне стереть память и привести в комнату, где кроме нее будет еще сотня женщин, я все равно выберу только ее.

      Поэтому если я на мгновение и залюбовался ею, когда она открыла кран, чтобы налить в стакан воды, то только потому, что для меня это уже рефлекс.

      Элисон повернула голову в мою сторону и спросила:

      – Тебе что-нибудь налить?

      – Нет, спасибо.

      Она невидящим взглядом смотрела на стакан.

      – Еще вчера Эмма была здесь, – глухим