Древо жизни. Генрих Эрлих
не найдя, Северин поднял голову и осмотрел дома по обе стороны улицы. Все они были не то чтобы лучше ихнего, но как-то попригляднее, везде чувствовалась хозяйская рука. Вот только хозяев не было видно, и двери везде были закрыты. Решив поручить опрос соседей Максиму, Северин двинулся было обратно к дому, но тут заметил, как из-за штакетника третьего по счету дома ему призывно машет чья-то рука. Оказалась старушка, сухонькая, одетая в черное, с быстрыми, острыми глазами.
– Убили, что ль, жильца-то? – поинтересовалась она.
– Почему вы решили, что убили? – вопросом на вопрос ответил Северин.
– Просто так столько людей не приезжают, да еще высокое начальство.
– Почему же высокое? – с улыбкой спросил Северин.
– Так Колька абы перед кем в струнку тянуться не будет.
– Это вы об участковом? – уточнил Северин.
– Об нем, об Кольке, креста на нем нет! Взятки вымогает, злостно. Мы тут с другими девушками торговлишку кое-какую держим на дороге, соленьями домашними, ягодой, яблоками, так кажный Божий день по десятке с кажной собирает, – тут любопытство пресекло поток причитаний, и старушка повторила свой вопрос с какой-то сладострастной дрожью в голосе: – Так что, убили жильца-то? Как?
– Да неясно пока, – чистосердечно ответил Северин, – может, и своей смертью умер. А вы его видели?
– Видала, милый, видала, один, правда, только раз. Он, кажись, больше и не выходил, все дома сидел, свет по вечерам включал. А мужчина видный, высокий такой, с бородой, но не старый, даже молодой. И одет был хорошо. Пальто черное, длинное, вроде как драповое, брюки наглаженные, а ботинки так и блестят. На голове шляпа, какая-то странная, и волосы длинные, я даже подумала, не священнического ли звания. А потом уж поняла, что нет, не священнического.
– Это почему?
– Во-первых, на пасху дома сидел, не по-христиански это. А во-вторых…
– А приезжал к нему кто-нибудь? – перебил старушку Северин.
– Вот как раз в субботу вечером и приезжали. Две машины.
– Какие? – быстро спросил Северин, буквально прильнув к штакетнику.
– Да не мастерица я машины различать, – ответила старушка, как бы извиняясь, – но не наши, больно красивые. Одна вроде как на «Победу» похожа, округлая, но сзади хвост выдается. А другая как «Козел», но большая, как «Газель», черная такая, угловатая. Вон там, на обочине против дома и встали, та, что поменьше, ближе сюда, а большая подальше. Из первой два человека вылезли, из второй один, и быстро в дом прошли. Я их не разглядела, только, помню, удивилась, что это они втроем на двух машинах приехали.
– А тот, который на большой машине приехал… Вы видели, как он из машины вылезал? – спросил Северин.
– Нет, не видала, он как-то неожиданно из-за машины появился.
«Значит, был еще и водитель, так и запишем», – подумал Северин.
– А что потом было?
– А потом я в храм пошла, на крестный ход. Но убили его, жильца-то, тогда, в ту самую ночь, – вдруг зашептала старушка, испуганно