Открытие природы: Путешествия Александра фон Гумбольдта. Андреа Вульф
Гумбольдт весь день был окружен людьми, но при этом сохранял эмоциональную отстраненность. Он быстро выносил суждения о людях, слишком быстро и неделикатно, что сам признавал{702}. Ему была, без сомнения, присуща склонность к Schadenfreude[14], и ему нравилось разоблачать чужие оплошности{703}. Всегда находчивый, он нередко увлекался, выдумывая уничижительные прозвища или сплетничая за спиной людей. Сицилийского короля, к примеру, он прозвал «макаронным королем»{704}, а одного консервативного прусского министра – «ледышкой»{705}, от чьей холодности у него якобы возник в правом плече ревматизм. Однако, как считал его брат Вильгельм, за честолюбием, неугомонностью, острым языком Гумбольдта в действительности скрывались мягкость и уязвимость, которые мало кто замечал{706}. Как объяснял Вильгельм Каролине, при всем стремлении Александра к славе и признанию ни то ни другое не сделало бы его счастливым. Во время своих путешествий он был переполнен радостью от созерцания природы, но теперь, вернувшись в Европу, снова почувствовал одиночество.
Как в мире природы он всегда все связывал и соотносил, так в области личных отношений Гумбольдт оставался, как ни странно, одиночкой. Узнав, например, о смерти близкого друга за время его отсутствия, он написал вдове философское письмо, где не нашлось места сочувствию. В такой ситуации он был склонен рассуждать скорее об иудейском и древнегреческом восприятии смерти, а не о достоинствах усопшего; к тому же письмо было написано на французском языке, который, он знал, она не понимает{707}. Когда через пару недель после его приезда в Париж умерла от прививки оспы трехмесячная дочь Каролины и Вильгельма, второй ребенок, которого пара потеряла всего за год с небольшим, Каролина впала в безутешное горе. Муж был далеко, в Риме, ей приходилось горевать одной, и она надеялась на эмоциональную поддержку деверя, но быстро убедилась, что Александр, сочувствуя ей, лишь «изображает чувства, а не действительно их испытывает»{708}.
Но Каролина, несмотря на свою страшную утрату, беспокоилась о Гумбольдте. Он вернулся живым из длительной, трудной экспедиции, но проявлял беспомощность в практических аспектах повседневной жизни. Например, он понятия не имел о том, до какой степени пятилетнее путешествие сократило его состояние. Видя его наивность в финансовых делах, Каролина попросила Вильгельма написать из Рима серьезное письмо с объяснением для Александра, как и почему убывают его средства{709}. Потом, осенью 1804 г., готовясь вернуться из Парижа в Рим, она поняла, как опасно оставлять Александра одного{710}
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала,
AH to Johann Leopold Neumann, 23 June 1791, AH Letters 1973, p. 142.
Злорадство (
Carl Voght, 14 February 1808, Voght 1959–1967, vol. 3, p. 95.
AH to Varnhagen, 9 November 1856, Biermann and Schwarz, 2001b.
AH to Ignaz von Olfers, after 19 December 1850, ibid.
WH to CH, 18 September 1804, WH CH Letters 1910–1916, vol. 2, p. 252.
WH to CH, 6 June 1804, ibid., p. 183.
CH to WH, 4 November 1804, ibid., p. 274.
CH to WH, 3 September 1804, ibid., p. 238.
CH to WH, 16 September 1804. См. также: WH to CH, 18 September 1804, ibid., p. 250, 252.