Грозный – Василий Блаженный. Истина-весть. Людмила Дегтярь
резко разметнулись и на тропинку вырвались из кустов три крупных секача. Видать, стая вепрей ушла по ущелью, а эти отбились. Всполошенный конь шарахнулся в сторону, но густой лес не пустил уйти.
Старый секач, оскалив клыки, как борзый набросился на Найденыша, рванув его за заднюю ляжку. Василий Иоаннович стремительно соскочил с коня. Конь, резко взбрыкнувшись, мощно саданул вепря копытом. Секач, дико взвизгнув, перекувыркнулся и тяжело громыхнулся на мелкий кустарник, кроша и подминая ветки. А жеребец тяжело осел на задние ноги.
Рванув из седла бердыш, Василий Иоаннович в два прыжка оказался подле отброшенного дикаря. Яро замахнувшись, саданул кабана топором, отсекая голову за раз.
Два других секача жадно набросились на коня, пытаясь порвать его. Коняшка тяжело привстал; раз, два отбился копытом. Но ноги ему поранили.
Не забочась о своей жизни, хан метнулся в пекло драки. Подскочив, наотмашь громыхнул одного дикаря обушком, удачно свалив наземь. И тут же стремительно крутнулся к другому, бросившемуся на хана с оскаленной пастью. Государь не успел отпрянуть, как вепрь вонзил острые клыки в его сапог и с треском вырвал шмат обувки. К счастью, ногу не повредил.
Наспех размахнувшись, хан наметил ударить кабана по голове. Жахнул. Но не убил, а только зацепил по краю головищи. Собачий заливистый лай выплеснулся рядом. Вепрь, пронзительно завизжав, шарахнулся в лес.
Расслышав визг кабанов, ржанье коня, сюда уже спешили охотники, оказавшиеся поблизости. Собачий лай заполонил лес.
Взглянув на раненного любимца, Василий Иоаннович крайне огорчился и бросил бердыш: «Вот досада! Ах, ты мой коняшка!»
Государь бросился к коню, пытаясь осмотреть раны. Кровь, сочась, залепила темными шмотьями-сгустками и бурыми подтеками весь левый бок, да и вторую ногу, и невозможно было что-либо разглядеть.
– Найденыш, что за напасть на тебя?! – горестно посетовал хан, вдруг растерявшись. Он не знал, чем помочь любимцу.
Из лесу появились охотники-селяне. Оценив поле стычки Великого хана с дикими кабанами, подивились его удали. Конь вертел головой, поглядывая на людей, из его глаз катились слезы.
– Гляди-ко, как порвали жеребца, – охал Василий Иоаннович, вглядываясь в раны.
– Не горюй, хан! Случалось хуже того!
– За неделю-другую затянутся распанахи. – подбадривали Василия Иоанновича мужички, принявшись помогать коню.
Осмотрев раны, более опытные охотники засомневались:
– Ето как пойдет лечение!
Врачуя жеребца, расторопные охотники завели меж собой спор-перепалку:
– Укус дикого зверя опасен.
– Се для кого как! Для кого и комар опасен!
– Известно, всякое случается. Но чтоб так порвать жеребца – тут недалече и до беды!
– Тьфу, на тебя, Матвей! Не приведи, Господи!
– Да я к слову…
– Должон поправиться коняшка…
– Загадывать нельзя, однако ход рысака может нарушиться!
Помочились