Фельдмаршал в бубенцах. Нина Ягольницер
мальчишке. Отведя глаза, он не заметил, как сжались челюсти подростка при слове «убогий». Однако резкая отповедь не смутила юнца.
– Вы не верите мне, господин? Тогда не угодно ли заключить немудрящее пари? – в голосе нахала прорезалась вызывающая нотка, и швейцарец раздраженно уставился на мальчишку. Тот же бесцеремонно оперся ладонями о стол:
– Я на ваших глазах вычищу вашу аркебузу по всем правилам. Ежели справлюсь не хуже зрячего – угостите меня вином. А будете недовольны – так я вас угощаю.
Швейцарец усмехнулся – уверенность юнца начинала его забавлять. Кроме того, условия пари были недурны… Мальчишка же подлил масла в огонь:
– Соглашайтесь, господин военный! Что вам терять? Вы что так, что эдак в прибыли остаетесь.
– Ну что ж, давай поспорим, – швейцарец поднялся из-за стола, – тебя как звать-то?
– Фабрицио, – лукаво улыбнулся мальчишка, протягивая руку…
…Полчаса спустя Ленц сидел на шатком табурете в своей комнатенке наверху, во все глаза глядя, как мальчуган сноровисто разбирает замок аркебузы. Неподвижный взгляд, устремленный в пространство, скоро перестал вызывать у швейцарца неприязнь. Куда занятнее было следить, как гибкие смуглые пальцы, словно наделенные собственным потаенным зрением, ловко распотрошили замок, счистили пороховую гарь и налет ржавчины, дотошно смазали механизм, принялись за сборку… Еще четверть часа – и мальчишка отложил шомпол, прислонил аркебузу к столу, тщательно вытер руки и обернулся к заказчику:
– Что скажете, господин? – это прозвучало с неколебимым спокойствием, лишь самое чуткое ухо уловило бы в этой фразе оттенок похвальбы. Но Ленцу не было дела до таких мелочей. Он взял в руки ружье, осмотрел замок, дуло и восхищенно присвистнул:
– Справная работа, малец! Ей-Богу, и проигрыша не жаль!
Фабрицио постарался скрыть польщенную усмешку, а швейцарец уже громогласно звал слугу: дурное настроение как-то само собой ушло в песок, и Ленц, даже не подумав из принципа заупрямиться, щедро налил новому знакомому вина.
– Тебе сколько лет, приятель? – уже вполне благодушно полюбопытствовал наемник, – семнадцать? Сноровистый, чертенок. У иных уже полголовы седых волос, а все руки не к тому месту приспособлены.
– Если с душой учить – и дурака выучишь, – с усмешкой отозвался юнец, красноречиво передернув плечами, – я любое оружие чищу, точу клинки, тетиву мастерю. Как еще без глаз время коротать? Не по девушкам же бегать.
– Это ты зря, – Ленц отпил вина и добавил шутливо и малость назидательно, – девки – они не до глаз охочие, а того… до чего другого.
Фабрицио ухмыльнулся, но швейцарец заметил, как у мальчишки вспыхнули скулы, и оглушительно расхохотался…
…Они расстались далеко за полночь. Пьяный и безудержно веселый Ленц долго колотил парня по плечу, обещая, что распустит слух среди однополчан и непременно обеспечит нового приятеля заказчиками, понеже любителей обихаживать