Смех до слёз и… сквозь слёзы. Алексей Григорьевич Максименко
не заметно. Наступил рассвет, и время запланированного набега на селение татар.
Передовой отряд, под командованием отчаянного воина Кадырбуку, скрытно подобрался к хутору татар, без лишнего шума ликвидировал их дозор, и тут началась беспощадная сеча с предсмертными криками татарских мужчин, воплем женщин и плачем испуганных детей. Но, кого из нападавших разбойников волновала боль причинённая их стрелами и саблями – это было обычное, для того времени, дело.
Сведения, предоставленные разведкой кыпчаков, были достоверны: в захваченном селении татар – осталось не больше десяти боеспособных мужчины, которых кыпчаки без особых усилий порубили саблями и подняли на пики. И, больше, в татарском селении, никого из людей – не осталось: женщины и дети в категорию людей, для кыпчаков не входили.
– Ты чего это так долго возился с тем «жирным бараном»?! – С укором в голосе спросил Ашину, Телабуга, – Он, из-за твоей нерасторопности мог поднять тревогу, и у нас могла сорваться скрытность нападения!
– Я хотел взять татарина в плен и сделать из него раба, брат Телабуга! Но, шея этого «барана» слишком заплыла жиром, как на курдюке, и мне не сразу удалось его задушить.
– Брат Ашина! – Глядя в глаза смущённому парню, решил напомнить Ашине о
неписаном правиле воинов-степняков, Телабуга, – Для того, чтобы убить дозорного – его не нужно душить, проще достать из голенища ичиг (мягкие кожаные сапоги кочевников) нож, левой рукой зажать врагу рот и перерезать ему горло от уха до уха! Уж, чего может быть проще, зачем выдумывать всякую ерунду?!
– Не гневайся, брат Телабуга: ведь всё прошло удачно?! А, свой промах в истреблении дозорных – я больше никогда не повторю! Клянусь молоком волчицы!
Набег кыпчаков принёс им не такой уж и богатый «ясырь»: тридцать, не первой свежести, женщин, восемнадцать молоденьких девушек, столько же мальчиков и пять верблюдов, которые ценились среди степняков на много выше, чем пленные женщины и дети. Нужный «товар» кыпчаки вывели из разграбленного селения, а дряхлым старикам и старухам – саблями вспороли животы и оставили их умирать в подожжённых шатрах. Мёртвым татарским мужчинам отрезали головы, для устрашения, и нанизали на колья у въезда в разрушенное татарское поселение. Девушкам, взятым кыпчаками в неволю, «повезло» гораздо больше: после того, как их лишили девственности, несколько всадников погнали невольниц, по пыльным степям, на невольничий рынок в Тмутаракань. И, тут уж рабыням можно было уповать, только лишь – на удачу, которая была не для всех милостливой. Потому как, далеко не все торговцы «живым товаром» старались «пристроить» невольниц в добрые руки будущих содержателей гаремов.
У каждого кыпчака есть свой тотем (идол, защищающий жилище и его обитателей): кто-то находится под защитой языческого Тенгри Хана, а те, кто совершал неблаговидные поступки, попадает к Эрлику в злой Подземный мир могущественного божества.
****
Время летит как ветер: казалось бы,