Русская Матрёшка: Праздьнъ в традиции. Часть II: от дня Даждьбога до Масленицы. Виктор Николаевич Крескин
с образом Матери и возвращается в свое девическое, дородовое состояние. Этому способствуют магические ритуалы заплетания девичьих "косичек" на опустевших полях и особенности проведения отжиночных праздников, в ходе которых участники проявляют особые "безобразия". Всю осень и зиму Мать-Земля будет хранить в себе зачатки нового урожая – озимые. Период от Дожинок до осеннего равноденствия именуется "Бабьим Летом". "До Успенья полагается, по установившемуся въ незапамятные годы обычаю, успеть дожать последній снопъ въ озимомъ поле. Потому-то, по объясненію однихъ знатоковъ простонародной старины, и называется этотъ день "Спожинками-дожинками"; другіе же народоведы ведутъ его названіе отъ "Госпожи", т.е. "Владычицы" (Богородицы), и величаютъ его инымъ, подслушаннымъ въ другихъ местностяхъ, именемъ – "Госпожинки" (Коринфский А.А.: 3, с. 365). "… Связь с праздником Успения Богоматери (хоть и не прямая, а разнесенная на 2 недели) снова возвращает нас к кельтским Лугнасад – недельным поминальным играм в честь матери великого бога" (Грашина М.Н., Васильев М.С.: 71, с. 296).
Главными знаками, символами Дожинок являются последний сноп, "косичка" и "бородка", которые делают по окончании жатвы на каждом поле. Весь процесс жатвы – родов Матери Земли имеет и начало, и завершение. Последние ритуалы на поле в древности имели двойную направленность – благодарение Земли-Матери (женское начало, древнейшие обряды) и хранителю поля – Велесу (мужское начало, – более поздние). Позже, со времени двоеверия и угасания традиции, обряды упростились в зависимости от принятых в данной местности обычаев. Ближайшие к нам ритуалы в большинстве случаев обращены к мужскому Божеству и полевому духу-хранителю. Собранный в пучок, завязанный в узел последний недожатый клочок хлеба, оставляли ему "на бороду". Как бы он ни назывался в разных местностях, в древности он имел козлоподобный вид, с бородой и рогами. "В образе козла представлялся и дух урожая: при срезании последних колосьев ржи ему "завивают бороду", и ставят коровай с пением: "сидит козел на меже, дивуется бороде" (Никольский Н.М.: 104, с. 17). Этого козла водили по засеянным полям весной, после чего приносили в жертву, отправляли в иномирье для охраны злаков и обеспечения плодовитости Земли. Как отметил Д.К.Зеленин, "У русских очень распространено другое, хотя и не характерное, название для бороды – коза́" (105, с. 96). Не случайно обобщенный в период двоеверия образ "нечистой" силы – черт описывался также. И не случайно в святочный период, с ряжеными, этот Козел возвращается в мир людей с пожеланиями наступающего плодородного года, также как и у соседей – финнов в это время по домам ходит "Йольский Козёл" – Йоулупукки. При этом, как заметил А.С.Фаминицын (106, с. 241, 253), вождение козла у Славянских народов приурочено преимущественно не к Рождеству Христову, а к Новому году. Кроме этого, рассмотрев вопрос изображения мужских лиц на "Збручском истукане", автор отметил их безбородость; в крайнем случае бородка была коротко острижена (106, с. 137). Церковь всемерно боролась с бритьем бороды и не только её: "Не проказил ли еси образа своего, не бривал ли еси брады своея и подпупия" (исповедальные вопросы по Требн.: ркп. XVII в.: собр. Погод. №307, л. 288) – (Алмазов А.И.: 109, с. 170). Борода в текстах нашей мифологии часто