Филармония. Евгений Аркадьевич Шестов
делать. Я несу ответственность. В общем, опять сплошная буква «я». А денег в два раза меньше. Конечно, ссора была цивилизованной, без криков и мордобоя. Но от этого не легче. Уж лучше было бы почесать кулаки, да потом выпить горькой за дружбу, как бывает у простых неотесанных мужиков. Им проще. Выпили, все забыли. Помирились. Еще выпили, еще морды набили, утром и не вспомнить, за что морды били. Их Егор не презирал, не ненавидел, он старался быть от них подальше. Не его это круг. А какой его круг? К какому кругу ему примкнуть, чтобы почувствовать себя в своей колее? Куда не ткнись, везде ты лишний.
К драматургам затесаться? Вчера в СТД с Зайцевым поспорил из-за пьесы Гохмана. Сам Анатолий Петрович, кстати, нисколько не обиделся. Зато Игорь с пеной у рта стал доказывать, что так относиться к чужому произведению нельзя. Что я ничего не понимаю, я здесь вообще без году неделя. Но ведь я был прав! Почему я должен молчать, если меня критикуют. Я выслушивай, а говорить не говори. Интересно…
Наконец-то соединилось. Егор услышал знакомый голос. Кажется, Альбине Васильевне нездоровилось.
– Здравствуйте, Альбина Васильевна!
– Здравствуй, дорогой, здравствуй, Егорушка!
– Альбина Васильевна, как вы? Как здоровье?
– Ой, что вспоминать о нашем здоровье? Ты лучше расскажи, как ты работаешь?
– Да что рассказывать.. Все то же. В школе с детками. Написал новую пьесу. Ездил в СТД, встречался с драматургами. Но, по-моему, там все настолько тухло. От этих встреч никакого толка не будет. Пустословие сплошное. У вас как дела, как в училище?
– Ой, Егор, хорошо, что ты позвонил, напомнил. Я тебя искала, помню, ты просил позвонить, если будет какая-нибудь работа. Я тут в училище разговаривала с Балютой Татьяной Михайловной. Она сказала, в филармонии освобождается место администратора. Там человек уходит. И им в лекторий срочно требуется работник на вакансию. Если тебя эта информация заинтересует, позвони туда. Сейчас я найду телефон. Подожди, где-то он у меня записан. Спросишь Лидию Степановну. А вот, пиши.
Егор записал номер телефона, повертел ручку у носа. Альбина Васильевна еще говорила что-то, рассказывала о студентах, о выездном спектакле, который они сыграли в больнице для детей. Егор слушал и машинально поддакивал, задавал наводящие вопросы, но мысли его были уже не в этом разговоре. Он весь ушел в необозримое пространство мечты о новой работе, работе в филармонии. Какая там работа? Да какая разница! Новая, профессиональная работа в творческом коллективе. Он будет близок к той самой среде, о которой мечтал. Да, она не творческая эта работа, но, по крайней мере, он будет рядом. А вдруг выплывет счастливый случай. И ему представится возможность выйти на сцену филармонии. Иметь даже в перспективе надежду на исполнение мечты, это уже полдела. Даже пусть рядом, не на сцене. Хоть с краешку. Хоть номера объявлять из-за сцены. И то, он будет счастлив. Он, конечно, дурак, ушел из театра в никуда, но теперь надо ловить момент. Надо реализовывать себя.
Альбина Васильевна уже отключилась, а Егор все держал трубку, не слыша