Собор берёзовый. Василий Макеев
клети достанем
И хорошую погоду
Помянём – помянем.
Кто отважится на это,
Выпьет вместе с нами,
Чтобы нынешнее лето
Было с закромами.
Потечёт ключом беседа,
Станет любо-мило,
Будто замуж у соседа
Дочь не выходила.
Будто девичью одежду
Носит, не меняет
И достойную надежду
На меня питает…
«Поздней зарёй в поднебесную мглу…»
Поздней зарёй в поднебесную мглу
Птиц заскрипели обозы.
Матушка мне наказала
Метлу
Сделать из гибкой берёзы.
Прежде чем выместь отеческий двор,
Вспомнил, что это не поздно,
Ночью я встал на дощатый забор
И замахнулся на звёзды.
Но ни одна не застряла в метле!
И без пустых разговоров
Я, устыдившись, мету по земле, —
Есть пока силы и норов.
Радость снегу
Столько снега кругом, что шаром не покатишь.
У реки замело по макушки кугу.
И за снежную блажь только песней заплатишь,
Да и то до весны будешь в добром долгу.
Будто разом зима онемела с разбега,
Тень в сугробы ушла от усталых плетней.
И славянскую стать при обилии снега
У крестьянки-вербы стало резче видней.
Чтобы звонче скрипеть беспечальным полозьям,
Чтобы девок сводить на крещенье с ума,
По дороге елозит богатырский бульдозер,
Оставляя из глыб снеговых терема.
Журавец наклонил заскорузлую шею,
Бьётся рыбой ведро о заплаканный сруб.
От колодца соседка плывёт по траншее,
А верней – голова с гневным вызовом губ.
Неспроста благодать привалила природе,
И крестьянской избе улыбнулась судьба.
У-у, какое накатит весной половодье!
У-у, какие, должно быть, восстанут хлеба!
Робко солнце искрит на сугробах бокатых,
На морозном окне – словно гуся крыло.
Столько снега кругом, что шаром не покатишь,
Что и русской душе расточить тяжело!
«Все мы ищем Родины начало…»
Песни, песни, о чём вы кричите?
Все мы ищем Родины начало…
С ранних лет мне на сердце легло:
Сколько песня русская кричала,
Сколько сказка проклинала зло!
В песнях всё летучая тоска,
В сказках всё цари да лиходеи.
И судьба, как песня, коротка —
Так, что и глаза бы не глядели.
Но глядели, видимо, глаза,
И слагались чудные мотивы —
Как ходила по небу гроза,
Как разила сосенки да ивы.
Бедный люд, кого же ты винил,
На кого ты сердцем распалялся?
Белый свет любому сердцу мил,
Если бы он белым оставался.
Если бы невзгоды и нужда
Смолоду на шее не висели,
Каждый безбоязненно тогда
Смог бы проповедовать веселье.
Но