Мечтатели Бродвея. Том 1. Ужин с Кэри Грантом. Малика Ферджух
старался не думать о том, что впервые в жизни поцеловал девушку в губы. Да еще дважды! Пейдж откинула голову и прищурилась.
– Мне очень нравятся ваши глаза. – Она изменила интонацию и почти прошептала: – Мне очень нравятся ваши глаза, вы ничего не имеете против?
В дверь трижды постучали. Бетти Грейбл перестала вылизываться и застыла с поднятой лапкой. Дверь открылась, и вошла Шик.
– О господи, уже? Это точно француз!
Он поспешно выпустил из объятий начинающую актрису, и та вернулась в вертикальное положение, только косы на голове так и прыгали, потому что она залилась смехом.
– Джо… Тебя просят зайти перед ужином на верхний этаж.
– Меня? – поперхнулся он. – Перед ужином?
– Который будет на столе ровно в семь пятнадцать. При условии, что ты любишь фрикасе из почек. Здесь обязательно надо любить фрикасе из почек, obligé[11]. Истер Уитти готовит его четыре раза в неделю. А остальные три – пирог с почками.
– А кто живет наверху? – спросил он (хотя уже знал, какой услышит ответ).
– В вершинах гор живут драконы, – продекламировала Шик на шекспировский лад. – Вот и наш облюбовал себе последний этаж. Прямо над тобой.
Подмигнув, она скрылась за дверью. Пейдж разгладила складки юбки.
– У вас тоже красивые глаза, – выпалил он не раздумывая. И, чтобы комплимент не показался чересчур дерзким, поспешно добавил: – По-моему.
Белокурые косы склонились, коснувшись щек.
– О, я ничего не имею против!
Она повернулась на каблуках, шаловливо помахала ему через плечо и убежала в сопровождении сияющей чистотой Бетти Грейбл.
До ужина оставалось сорок пять минут, достаточно, чтобы принять душ. По дороге в комнату Черити показала Джослину дверь общей ванной в конце коридора на втором этаже.
– Там давно пора убраться, – извинилась она, – но вам, парням, чтобы привести себя в порядок, нужно меньше места, да и времени тоже, правда?
Он взял полотенце, рукавичку, расческу, мыло, несессер с бритвенными принадлежностями и баночку бриллиантина.
Вышел за дверь и вздрогнул: следом тенью кралась кошка. Не Бетти Грейбл, другая, полосатая, в точности под цвет серых обоев, она словно отделилась от стены.
– Не знаю, как тебя зовут, – сказал ей Джослин перед дверью ванной, – но лучше останься снаружи, хорошо? Особенно если ты тоже девочка.
И он запер дверь на крючок.
Помещение явно предназначалось не столько для водных процедур, сколько для наведения красоты. Здесь витали ароматы, разные во всех углах. На деревянном столике и многочисленных полках громоздились всевозможные щетки, пуховки, кисточки, лаки для волос и ногтей, таинственные шкатулочки, загадочные бутылочки, коробочки с пудрой и тюбики помады, выстроившиеся в ряд, точно арсенал крошечных снарядов. На веревке висели нейлоновые чулки и женское исподнее, вещицы одна другой изысканнее, иные вовсе непонятного назначения, от которых Джослин стыдливо отводил глаза.
Он постарался ничего не тронуть.
Без
Обязательно