Черные лебеди. Алексей Викторович Лукьянов
когда приходила мысль, которую Юрий боялся больше всего, он закрывался в своем дорогом доме и никого не хотел видеть; не отвечал ни на чьи звонки и никому не звонил сам. Он курил дорогие сигары, пил дорогой коньяк и устраивал благотворительные акции для детских домов – так он начинал чувствовать себя немного лучше, но лишь немного и только на время. Мысль о том, что он один, постоянно была с ним, и от нее нельзя было избавиться ни за какие деньги. Иногда ближе, иногда дальше, но мысль об одиночестве никогда не уходила совсем. Он не мог ни утопить ее в коньяке, ни заставить исчезнуть, совершив, как ему казалось, несколько добрых дел. Мысль об одиночестве не уходила, и каждый раз оставалась с ним все дольше.
Сидя на кожаном сиденье своего автомобиля, Юрий набрал номер телефона, который знал наизусть. В телефонной трубке кто-то ответил, и уже очень скоро, наверное, первый раз в жизни, отменив все дела, он сказал водителю, чтобы тот отвез его куда-то в другой конец города… Куда-то, где не было никаких офисов и никаких магазинов… Куда-то, где на краю города, будто на краю жизни, стояли лишь несколько ветхих хрущевок и один детский дом. Куда-то… но именно там он хотел сейчас быть.
***
Прослушав лекцию (а по большому счету просто проиграв в телефон на последнем ряду большой, даже огромной, аудитории института) Сева направился перекусить. Пресс-конференция, в которой принимал участие его отец, видимо, затягивалась и нужно было как-то провести оставшееся время.
Сейчас Сева испытывал по отношению к отцу неопределенное чувство: с одной стороны, он был рад, что отец впервые в жизни взял его с собой на такое большое мероприятие, с другой он был уверен, что это мало что на самом деле значит, и он как всегда уедет далеко на север, а Сева останется здесь и только будет снова ловить себя на мысли, что воспоминаний об отце в голове становится все меньше, эти воспоминания каждый день станут освобождать место другим, более новым, но не самым лучшим воспоминаниям.
В кафе Сева краем глаза приметил знакомое лицо. Он повернулся. Через стол сидел знакомый уже ему Джин. Джин его тоже увидел.
Оба старались не смотреть друг на друга какое-то время, но уходить не собирались.
Время шло, и сначала ничего не происходило.
Потом, когда сидеть молча и не замечать друг друга стало казаться глупым занятием, Джин встал со стула первым и подошел к Севе.
– Андрей, – протянул руку он.
– Сева.
Обменявшись с Севой рукопожатием, Андрей сел рядом.
– Ты здесь с отцом?
– Да.
– Я тоже.
Андрей посмотрел на Севу перед тем, как что-то сказать.
– Тогда, около школы… Я был не прав. Извини.
Сева кивнул в ответ, и, кажется, теперь между ними стало появляться какое-то подобие дружбы.
– Говорят, что там, куда отправляется мой отец… и твой…Говорят, что там сейчас погода, какой уже лет сто не было. Слышал?
– Да, – ответил Сева, но, как будто, неразвитая детская интуиция, а может