Черные лебеди. Алексей Викторович Лукьянов
можно тебя подождать где-нибудь еще? Ну, в кафе, например. К тому же мы давно уже договорились, что я не буду ни физиком, ни математиком!
– А ты и не будешь. Да и можешь не вникать во все, что там будут рассказывать. Просто посидишь, подождешь, когда я тебя оттуда заберу.
– Значит, в кафе подождать нельзя?
– Ты так хочешь подождать меня в кафе?
Отец, кажется, готов был сдаться, но мне захотелось сделать так, как он хочет.
– А что за лекция?
Кажется, впервые за день лицо отца посветлело, а нахмуренные брови поползли вверх.
– Ну вот! Ты уже интересуешься физикой! Лекция будет о теории относительности!
– Эта та, которую Эйнштейн придумал?
– Верно. Но только не придумал, а разработал.
– А мне не рановато для таких разработок?
– Нет, умник, не рановато! И вообще мне кажется, что тебе пора идти делать уроки!
Тут я вспомнил, что домашних заданий у меня было как раз больше всего именно по физике.
АНДРЕЙ (Нагоняй от отца)
Домой я пришел насквозь промокший.
Наклонившись, чтобы снять обувь, посмотрел в большое зеркало в двух шагах от меня, и не сразу заметил в нем отражение отца. Он сидел на диване в своей комнате. Дверь в комнату была открыта. Рядом с ним я увидел полупустую бутылку коньяка. Не часто, но такое с ним бывало… Перед работой отец не пьет, но в любое другое время может.
Так завтра же ему ведь как раз на работу!
Застыв на месте, я услышал его громкий, и, кажется, совсем неприветливый голос.
– Что такой кислый?
– Да так, просто.
– Подойди! – голос отца пугает. – Подойди, подойди.
Куда ж я денусь. Иду.
Хочу повесить мокрую куртку в гардероб, но слышу, как отец кричит, чтобы я этого не делал – говорит, что незачем вешать мокрую одежду в гардероб, потому что так поступают только те, у которых плохо соображает голова или те, у которых ее вообще нет.
– Садись, – указывает он на место рядом с собой. – Скажи, Андрей, ты по жизни уже определился?
– Определился с чем?
– Я спрашиваю тебя кем ты собираешься стать в будущем.
Вообще я думал, что подобные вопросы задают людям, когда те хотя бы близки к окончанию школы, мне же еще два года учиться, поэтому отвечаю, что над этим вопросом еще не думал.
Ответ мой, кажется, не совсем отца обрадовал, а точнее – не обрадовал совсем.
– Я просто надеюсь, что мне не будет за тебя стыдно!..
– Ты о чем? – Вопрос сорвался с губ опередив мысли.
– Брось ты мне это! Все ты понимаешь! – закричал отец, и мне стало уж совсем не по себе. – Я запрещаю тебе заниматься делами, за которые стыдно будет мне! Слышишь? Если мой сын что-то делает, то он должен отвечать за это сам! Хорошее ты сделал что-то, или плохое – не важно! Важно, чтобы ты отвечал за свои поступки сам, и тогда стыдно за тебя мне не будет! Я хочу, чтобы ты запомнил это как можно лучше! И навсегда!
Я сглотнул и почувствовал в горле комок.
– Но… что я сделал?
Тут, правда, я стал