Записки военного врача. Анатолий Ефимович Комаристов
тётя устроилась на работу в детский дом, рядом с которым мы жили, где несколько раз в неделю занималась с девочками-воспитанницами. Обучала их шитью.
По характеру тётя была спокойной, выдержанной. По опыту она прекрасно знала, что значит детям расти без родителей и поэтому относилась к девочкам как мать, с любовью.
Одна девочка, звали её, кажется, Мария, настолько привязалась к ней, что считала тётю своей матерью. Каким-то образом добилась, чтобы ей изменили фамилию. По документам она стала Беликовой. Когда ей исполнилось 18 лет, в 1944 она добровольно ушла на фронт. Кем она служила на фронте, никто в семье не знал. Писем от неё мы не получали.
Когда и где она погибла, тётя не знала. Извещения о её смерти нам не присылали. Номера части, в которой служила Мария, тётя тоже не знала. Из воинской части прислали только её орден Отечественной войны. В степенях орденов я тогда не разбирался. Тёте сообщили также, что орден Ленина, которым Мария тоже была награждена, отправлен в Государственное хранилище.
Орден тётя хранила в старом комоде вместе с письмами моего отца с фронта.
Последний раз я видел орден, когда в 1956 или 1958 году приезжал с семьей с Дальнего Востока в отпуск. Когда и куда он девался потом мне неизвестно. Никто из членов семьи, в том числе и я, не догадался тогда записать номер ордена, по которому можно было установить всю информацию о награжденном военнослужащем. В наградном листе обязательно указывались автобиографические данные, описание совершенного подвига, когда и при каких обстоятельствах погиб красноармеец, где похоронен. К сожалению, никто в семье тогда не знал, как это делается, а обратиться за помощью в военкомат не догадались.
Сердцу хочется ласковой песни…
Далекий 1946 год. Мне шестнадцать лет. Я учусь в восьмом классе. Недавно в нашем городке наконец-то открылся кинотеатр, больше похожий на сарай с деревянными лавками. Городская электростанция сутки работает – неделю ремонтируется. Но в кинотеатре есть движок и ручная динамо-машина, которую дружно по очереди крутят зрители, желающие посмотреть фильм.
Афиша на желтой оберточной бумаге гласит: «Новый худ. фильм. Первая перчатка. Нач. сеанса 19 ч. Касса с 18 ч.».
Мы с ребятами, как всегда, сидим и лежим на полу в трех метрах от экрана. Это наши места. Начинается фильм, и мы все там, на ринге с Никитой Крутиковым (Иван Переверзев). А потом на экране показывают вечер на Москва-реке, яхты, лодки.
В исполнении Нины Грековой (Надежда Чередниченко) звучит удивительная лирическая песня В. Соловьева-Седого на стихи В. Лебедева-Кумача «На лодке».
С той поры, как мы увиделись с тобой,
В сердце радость и надежду я ношу…
По-иному и живу я, и дышу
С той поры, как мы увиделись с тобой.
Спортивный фильм о боксе понравился, а песня – потрясла меня до глубины души. Три дня шел фильм и три вечера я с ребятами лежал на полу перед экраном и слушал тронувшие душу музыку и слова:
…Милый друг, наконец-то мы вместе.
Ты плыви, наша лодка, плыви.
Сердцу